Скачать

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ. 3

1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПРИНЦИПОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА.. 6

1.1 Проблемы терминологического обозначения и правовая природа принципов уголовного процесса. 6

1.2 Понятие и признаки принципов уголовного процесса. 19

1.3 Соотношение назначения (цели, задач) и принципов уголовного процесса. 25

2 СИСТЕМА ПРИНЦИПОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА И ЕЕ МЕСТО В МЕХАНИЗМЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ.. 31

2.1 Сравнительно-правовой анализ систем принципов уголовного процесса. 31

2.2 Понятие системы принципов уголовного процесса, требования и современные подходы к ее построению.. 37

2.3 Функции, значение и место принципов уголовного процесса в механизме уголовно-процессуального регулирования. 48

3 АНАЛИЗ ОТДЕЛЬНЫХ ПРИНЦИПОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА И ПУТИ ИХ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ.. 60

3.1 Сущность принципов уголовного процесса и особенности их применения в практике. 60

3.2 Пути совершенствования правоприменительной практики применения принципов уголовного процесса. 70

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 73

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.. 78

ВВЕДЕНИЕ

Масштабные социально-­экономические и политические преобразования, произошедшие в нашей стране в конце XX века, не могли не затронуть и сферу права. Как показывает историче­ский опыт, реформы такого уровня неизбежно влияют на уголовно­-процессуальную политику, отражаются на основах уголовного судопроизводства. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее – УПК РФ) разраба­тывался и принимался на фоне крайне негативных оценок советского уголовного процесса, отождествления его с инквизиционным производством, которому чуж­ды презумпция невиновности и состязательность, уважительное отношение к пра­вам и свободам человека и гражданина.

Поскольку приведение принципов непо­средственно в текстах кодифицированных и иных федеральных законов стало чрезвычайно распространенным приемом юридической техники задолго до при­нятия УПК РФ, законодатель счел необходимым предельно четко отразить смену приоритетов при производстве по уголовным делам и в этом нормативном право­вом акте. Подобная тенденция привела к выделению в УПК РФ главы второй - «Принципы уголовного судопроизводства», перенасыщенной статьями, дублиру­ющими отдельные нормы Конституции Российской Федерации, устанавливаю­щими гарантии правового статуса личности в нашей стране. Одновременно из разряда принципиальных были исключены предписания, прямо не ориентирован­ные на защиту интересов подозреваемых или обвиняемых: публичность, всесто­ронность, полнота и объективность исследования обстоятельств дела, гласность и некоторые другие. При этом в УПК РФ сохранились многочисленные правила, выте­кающие из смысла названных положений, выражающие их суть.

В любой отрасли права, в любом виде человеческой деятельности принципы выступают основой, предопределяющей все частные правила. Именно они задают направления дальнейшего развития законодательства, обеспечивают его стабиль­ность на долгие годы. Однако попытка построения в России уголовного процесса сугубо охранительного типа, в полной мере отразившаяся на системе его принци­пов, не дала ожидаемого законодателем эффекта. И сегодня невозможно утвер­ждать, что уголовное судопроизводство способно в полной мере защитить инте­ресы пострадавших от преступлений, оградить лиц, подвергаемых уголовному преследованию, от чрезмерного ограничения их прав и свобод.

Актуальность исследования заключается в том, что закрепленная в УПК РФ система принципов не отражает сущность и основные черты уголовного процесса, нуждается в со­вершенствовании. Вполне очевидны декларативный характер части из них, недо­оценка роли принципов в механизме уголовно-процессуального регулирования. В теории не раз озвучивалось мнение о повышенной сложности проблемы принци­пов уголовного процесса, окончательно разрешить которую не способны ни уче­ные, ни законодательные органы. Но это отнюдь не исключает целесообразности и правомерности их исследования и осмысления.

Разработка теории принципов уголовного процесса остается весьма значимым направлением научных исследо­ваний. Именно принципы выступают связующим звеном, призванным обеспечи­вать реализацию при производстве по каждому уголовному делу назначения уго­ловного судопроизводства, гарантировать соблюдение прав, свобод и законных интересов участников процесса, исключать принятие незаконных и необоснован­ных процессуальных решений, злоупотребление полномочиями со стороны орга­нов и должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование.

Приведенные выше данные убедительно свидетельствуют о существовании крупной социальной проблемы, побудившей соискателя углубиться в изучение принципов уголовного процесса. Актуальность и научная значимость исследова­ния состоят и в том, что принятие законодателем предложений, сформулирован­ных по его результатам, будет способствовать стабилизации уголовно­процессуального законодательства, упорядочиванию правоприменительной дея­тельности, повышению ее эффективности.

Объект исследования – общественные отношения, возникающие по поводу реализации принципов уголовного процесса.

Предмет исследования – уголовно-процессуальное законодательство, устанавливающее принципы уголовного процесса.

Целью работы выступают вопросы классификации и правоприменения принципов уголовного процесса.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Рассмотреть проблемы терминологического обозначения и правовая природа принципов уголовного процесса;
2. Исследовать понятие и признаки принципов уголовного процесса;
3. Рассмотреть соотношение назначения (цели, задач) и принципов уголовного процесса;
4. Провести сравнительно-правовой анализ систем принципов уголовного процесса.

Методологическую базу исследования составили такие методы, как анализ, системный, сравнительно-правовой.

1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПРИНЦИПОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

1.1 Проблемы терминологического обозначения и правовая природа принципов уголовного процесса

После принятия УПК РФ в юридической литературе достаточно четко обозна­чилась проблема терминологического обозначения принципов, на которых по­строено законодательство об уголовном судопроизводстве. Несмотря на то, что в тексте Кодекса им отведена отдельная глава - «Принципы уголовного судопроиз­водства» (глава 2 УПК РФ), в научной и учебной литературе используются различные варианты наименования основополагающих предписаний. При этом термин, предложенный разработчиками УПК РФ, - принципы уголовного судопроизводства - вряд ли можно назвать общепринятым и даже наиболее распространенным.

В современных учебниках и учебных пособиях по уголовному процессу (уголовно-процессуальному праву) отражено все многообразие вариаций форму­лировок, близких по смыслу к нормативно закрепленной терминологии. Сразу оговоримся, что вне зависимости от того каким понятием пользуются авторы, из­ложение материала с употреблением в тексте лишь одного, однозначно избранно­го термина, представляется более приоритетным и правильным по сравнению с попытками приведения всевозможных альтернатив озаглавливания руководящих процессуальных идей. Исключительно о принципах уголовного судопроизводства ведут речь А.В. Гриненко и Б.Т. Безлепкин, не считающие необходимым демон­стрировать разнообразные трансформации обозначения исследуемого правового явления [11, с. 112; 18, с. 37].

В учебном пособии С.А. Насонова в подавляющем большинстве случаев повествуется о принципах уголовного процесса, упоминание о принципах уголовного судопроиз­водства встречается крайне редко, в случаях, когда, к примеру, в одном предло­жении приходится говорить одновременно о принципах и их значении для уголовного процесса [27, c. 34]. В основном о принципах уголовного судопроизводства гово­рится и в учебнике под редакцией А.И. Бастрыкина, где лишь иногда «проскаки­вает» термин принципы уголовного процесса [35, c. 41].

В других работах наименования «принципы уголовного судопроизводства» и «принципы уголовного процесса» применяются в качестве равнозначных, хотя этот момент специально не оговаривается. М.С. Строгович называет соответствую­щую главу учебника «Конституционные принципы уголовного процесса». Ее пер­вый параграф - «Понятие и система принципов уголовного судопроизводства» - начинается с авторского определения принципов уголовного судопроизводства (уголовного процесса) [33, c. 35].

Наряду с указанными выше, наиболее распространенными терминами, несложно встретить и словосочетания «уголовно-процессуальные принци­пы», «процессуально-правовые принципы», «принципы уголовно - процессуального закона [38, c. 32].

Подобные терминологические различия легко обнаружить и в монографиях, диссертациях, учебных пособиях и научных статьях, касающихся исследуемой проблематики. Зачастую несовпадающие варианты обозначения основного для таких работ понятия не преследуют цели разграничения смысловой нагрузки, а потому специально их этимологическое значение не оговаривается. Реже ученые – процессуалисты все-таки приводят собственные рассуждения относительно при­чин, обусловивших их «вкусовые» предпочтения, заставивших оперировать тем или иным термином.

В.Т. Томин, к примеру, заранее «предуведомляет внимательного читателя» о том, что в его работе идет речь о принципах уголовного процесса как отрасли государственной деятельности. То обстоятельство, что во многих отечественных публикациях принципы уголовного процесса и принципы уголовно­процессуального права не всегда поддаются размежеванию, вызывает у профес­сора лишь сожаление [34, c. 192].

Среди предпосылок разрешения проблемы принципов уголовного процесса В.А. Давыдов выделяет необходимость определения объек­та, поскольку термин «уголовный процесс» является многоаспектным и обознача­ет, как известно, четыре области человеческой практики: науку, отрасль права, деятельность по возбуждению, расследованию и рассмотрению уголовных дел и учебную дисциплину [19, c. 9]. Сам В.А. Давыдов, обращаясь к принципам уголовного процесса, имеет в виду уголовно-процессуальную деятельность, применительно к которой проблема принципов должна быть разрешена в первую очередь [19, c. 9]. Как предполагает И. Е. Адаменко, наименование главы 2 УПК РФ является ошибочным, имеющим отношение лишь к процессуальной деятельности судебной, производи­мой и происходящей в судебных органах. Неудивительно, что свой труд он озаглавил «Принципы отечественного уголовного процесса» [8, c. 93].

В связи с терминологическим многообразием, имеющим место в современ­ной науке уголовного процесса применительно к наименованию принципов, хоте­лось бы высказать собственные суждения по поводу того, какой из предлагаемых терминов оптимально отражает этот правовой феномен. До принятия УПК РФ в ли­тературе безраздельно «господствовало» понятие принципы уголовного процесса. Об уголовном судопроизводстве упоминалось чуть реже. При этом в подавляю­щем большинстве работ по интересующей нас тематике исследовались принципы уголовного процесса как вида государственной деятельности. О принципах науки уголовного процесса, принципах уголовно-процессуального права если и упоми­налось, то это специально оговаривалось в тексте. Никакой путаницы с установ­лением содержания понятия «принципы уголовного процесса» в зависимости от использования различных вариантов его обозначения, как представляется, не наблюдалось. В.А. Давыдов утверждает, что они разрабатывали принципы уголовно­-процессуальной науки и уголовно-процессуального права, не конструировали ка­ких-то особых систем принципов: несмотря на некоторые разночтения в наимено­вании, речь шла фактически об одних и тех же положениях, отражающих сущ­ность уголовного процесса как деятельности компетентных органов [19, c. 9]. В источни­ках более близких ко дню сегодняшнему также встречаются указания на суще­ствование принципов науки уголовного процесса. Но в них перечень подобных принципов приводится лишь в самом общем виде, исчерпывающим образом не формулируется.

Избранный разработчиками УПК РФ подход к выделению принципов уголов­ного судопроизводства, представляется вполне допустимым, поскольку в п. 56 ст. 5 УПК РФ под уголовным судопроизводством понимается досудебное и судебное производство по уголовному делу, что отождествляет его с уголовным процессом, делает эти понятия равнозначными. Однако элемент искусственности в уравнива­нии процесса и судопроизводства заметить совсем не сложно. По мнению М.А. Викута, «уже само терминологическое обозначение того, что стоит за этими понятиями, показывает различное содержание того и другого» [16, c. 114]. С этимологиче­ской точки зрения судопроизводство неизбежно ассоциируется с производством в суде – судебными стадиями уголовного процесса, которыми уголовно­-процессуальная деятельность не ограничивается. Да и производство может осу­ществляться не только по уголовному делу. Следовательно, термин принципы уголовного процесса более адекватно отражает суть этого правового явления, позволяет соотнести их с данным видом деятельности в целом, а не с отдельными стадиями или этапами производства.

Относительно ассоциации принципов с уголовно-процессуальным правом, требующей по мнению В.А. Давыдов специальной оговорки, можно пояснить следующее [19, c. 9]. В общей теории права до сих пор выделяется два подхода к его пониманию: узкий (нормативистский), отождествляющий право ис­ключительно с правовыми нормами, и широкий, предполагающий, что право это нечто выходящее за рамки нормативных актов. В учебниках по уголовному про­цессу в большинстве случаев уголовно-процессуальное право определяется через совокупность норм, регламентирующих правоотношения, возникающие в ходе возбуждения, предварительного расследования, судебного разбирательства уго­ловных дел. Более того, в последнее время получили распространение учебники, на титуле которых значится «Уголовно-процессуальное право», «Уголовно-­процессуальное право (уголовный процесс)». При таком понимании уголовно­-процессуального права вряд ли правильно разграничивать принципы деятельно­сти и совокупности норм, ее регулирующих. От идеи размежевания принципов права и процесса отказались специалисты в области гражданского процесса [26, c. 43]. Гражданские процессуальные принципы предлагается понимать сразу в трех ас­пектах: как принципы отрасли гражданского процессуального права; как принци­пы гражданского процесса; как директивы, адресованные не только правоприме­нителю, но и законодателю.

Следует заметить, что понятие «уголовный процесс» практически всегда раскрывается через деятельность компетентных органов, состоящую в возбужде­нии, расследовании и разрешении уголовных дел, а также вопросов, связанных с исполнением приговора. Уже после авторы указывают на существование уголов­но-процессуального права, науки и учебной дисциплины «Уголовный процесс». Поэтому акцентирование внимания в наименовании принципов на уголовно- процессуальной деятельности является излишним.

Кроме того, полноценные системы принципов уголовного процесса как науки или учебной дисциплины не конструировались никем и никогда. В системы принципов уголовного процесса или уголовного судопроизводства либо уголов­но-процессуальной деятельности включаются во многом одинаковые элементы. Вот почему оптимальным представляется использование в законодательстве тер­мина «принципы уголовного процесса», привычного для отечественных ученых и практиков, предельно адекватно отражающего сущность обозначаемого им поня­тия. Во многом схожей позиции придерживается М.А. Викут, характеризующий принципы как требования, адресованные должностным лицам, ведущим произ­водство по уголовным делам. Но при этом, относятся принципы непосредственно к деятельности таких лиц, к ее содержанию [16, c. 114].

Некоторых пояснений требует и соотношение принципов уголовного про­цесса с принципами правосудия. Данный вопрос неоднократно освещался в юри­дической литературе, но до сих пор встречаются разноплановые подходы к его решению. Нет принципов правосудия, существующих вне принципов уголовного или гражданского процессов. Более широким содержа­нием наделяет понятие «принцип уголовного процесса» в сравнении с понятием «принцип правосудия по уголовным делам» и В.Н. Бибило [12, c. 18]. В своих суждениях она так же исходит из того, что «реализация правосудия – заключительная часть уголовного процесса, охватывающая судебные стадии». Но руководствуясь соб­ственными критериями, автор конструирует систему принципов правосудия (в рамках обозначенной темы работы, увязывая их с различными сторонами процес­суальной деятельности в стадии исполнения приговора), мало чем отличающуюся от системы принципов уголовного процесса [12, c. 18].

Поскольку наиболее полно принципы реализуются в стадии судебного раз­бирательства, центральной стадии уголовного судопроизводства, Г.П. Химичева утверждает, что они одновременно являются и принципами правосудия [38, c. 6].

Получается, что под наименованием «принципы правосудия по уголовным делам» обычно преподносятся все те же принципы уголовного процесса. Но при таком подходе возникает сомнение в целесообразности их выделения. Вместо этого достаточно указать, что при отправлении судом правосудия в полной мере реализуются все принципы уголовного процесса.

Таким образом, системы принципов уголовного процесса и принципов пра­восудия не могут совпадать полностью. Но их соотношение зависит от того, ка­ким смыслом наполняется каждое понятие. Если не забывать, что помимо право­судия по уголовным делам существуют еще несколько видов правосудия, а поря­док разрешения юридических споров (дел) в них существенно отличается, то со­вершенно правомерным становится вывод о невозможности построения универ­сальной системы принципов, которая бы отражала особенности каждого вида су­допроизводства не в общих чертах, но с должной степенью детализации. Более того, лишь частично могут совпадать системы принципов уголовного процесса и правосудия по уголовным делам. В последней, как было отмечено выше, должны присутствовать принципы, отражающие судоустройственные начала, положения, характеризующие статус судьи и судопроизводство. Получается, что ни одна из систем, при правильном подходе, не способна целиком поглотить другую.

Многие проблемы, как считают специалисты, могли бы быть разрешены в случае закрепления в УПК РФ определения «принципы уголовного судопроизвод­ства». Его отсутствие вызвало ряд замечаний со стороны процессуалистов, рас­сматривающих данный факт как досадное упущение разработчиков Кодекса. На необходимость закрепления данного понятия в тексте закона указывалось еще в период подготовки УПК РФ, применительно к его проекту. Такие же предложения высказываются и сейчас. Так, В.Ю. Мельников утверждает, что отказавшись от закрепления в уголовно-процессуальном законе определения понятия «принцип уголовного судопроизводства», законодатель тем самым создал пробел в право­понимании, не позволяющий четко определить какие из существующих норм яв­ляются основополагающими идеями для уголовного судопроизводства, выделить признаки принципа уголовного судопроизводства [25, c. 34].

Не менее детальному анализу основные понятия УПК РФ подвергли А.М. Баранов и К.Н. Смирнова, не относящие понятие «принципы уголовного су­допроизводства» к числу таковых, не предлагающие включать его в ст. 5 УПК РФ. Более того, по их утверждению принципы уголовного судопроизводства и основ­ные понятия УПК представляют собой «разнопорядковые сущности» [10, c. 83].

Напротив, по замыслу А.М. Резепкина, дефиниция принципов уголовного процесса должна обрести нормативно-правовой характер, что обосновывается ее неразрывной связью с содержанием и системой основополагающих начал (прин­ципов) уголовного судопроизводства и персонально с принципом состязательно­сти сторон. Он считает целесообразным закрепить в ст. 5 УПК РФ следующее поня­тие: «... принципы уголовного судопроизводства – это закрепленные в правовых нормах основополагающие начала, требования, определяющие предмет и метод правового регулирования, направления деятельности участников уголовного су­допроизводства, обеспечивая при этом эффективную защиту прав, свобод и за­конных интересов личности, общества, государства» [30, c. 101].

Мы намеренно привели предлагаемое определение принципов уголовного судопроизводства в данной части работы, задолго до обозначения всех, присущих им признаков. Посредством подобных, конструируемых процессуалистами с за­видным постоянством, понятий, якобы готовых к перенесению в нормы уголовно-процессуального закона, легко продемонстрировать поспешность выводов, сопро­вождающуюся ко всему прочему еще и небрежностью формулирования научных определений. Помимо незначительных проблем с точки зрения языкового оформ­ления авторских суждений (правильность воспроизведения сверена с оригиналом неоднократно), данное определение отличается еще и существенной неполнотой. Оперирование им отнюдь не будет способствовать востребованному наукой и практикой расширению терминологического аппарата. Совершенно ясно, что оно априори не способно добавить ясности в осознание принципов уголовного судо­производства. Если согласиться с позицией А.М. Резепкина, то в ст. 5 УПК РФ нужно внести еще и понятия «предмет правового регулирования», «метод правового ре­гулирования», «направления деятельности участников уголовного судопроизвод­ства». Последнее, кстати, чаще обозначается через более знакомое теоретикам и практикам понятие «уголовно-процессуальные функции», но, насколько можно судить, используется в данном случае в широком смысле.

Как убедительно продемонстрировал в одной из своих работ В.Т. Томин, включение в текст закона правовых понятий, являющихся продуктом теоретиче­ской мысли, зависит от многих детерминирующих обстоятельств [34, c. 193]. В связи с тем, что большинство из них носят оценочный характер, вводить эти понятия в тексты нормативных актов нецелесообразно. Ряд объективных факторов, возможно применявшихся разработчиками УПК РФ при конструировании его ст. 5 в качестве критерия включения конкретных поня­тий уголовного судопроизводства в указанную статью, выводится Е. С. Коробейниковой. Такими факторами он называет:

«1) то или иное понятие носит общий для всего уголовного судопроизводства или его отдельных стадий харак­тер;

2) правильное уяснение содержания используемых законодателем понятий имеет важное значение для правоприменителя при осуществлении им процессу­альных действий и принятии процессуальных решений, а для иных участников уголовно-процессуальных отношений необходимо для защиты своих прав и за­конных интересов;

3) соответствующий термин не раскрывается в уголовно - процессуальных нормах, регулирующих конкретные вопросы досудебного и су­дебного производства по уголовному делу» [22, c. 16].

Представляется, что закрепление среди прочих и понятия «принципы уго­ловного процесса» в ст. 5 УПК РФ, не будет в полной мере отвечать одному из крите­риев, упомянутых Е. С. Коробейниковой, которые должны использоваться, вне всяких сомнений, в совокупности [22, c. 16]. Невозможно отрицать, что анализируемое понятие имеет значение для уголовного судопроизводства в целом, равно как и то, что оно не раскрывается в частных уголовно-процессуальных нормах. Однако относи­тельно значимости правильного уяснения содержания данного понятия право­применителями и иными участниками уголовного судопроизводства, возникают некоторые сомнения. Вряд ли каждому желающему нужно дать четкое представ­ление о том, почему законодатель одни положения возвел в ранг принципов уго­ловного процесса, а другие, на первый взгляд, не менее важные, в этот перечень не поместил. Правильность и эффективность реализации принципов будет зави­сеть от должного уяснения участниками уголовного процесса смысла и содержа­ния каждого из них в отдельности, а не от пояснения в законе конкретных при­знаков и свойств, по которым производилась «селекция» среди множества пред­писаний. Детальное (или хотя бы близкое к таковому) уяснение понятия принци­пов уголовного процесса имеет гораздо большее значение для лиц, участвующих в нормотворческой работе, законодателя. Именно те, кто непосредственно при­влекается к такой работе, задействуется в ней, должны иметь четкое представле­ние о критериях отнесения того или иного положения к разряду принципиальных, чтобы иметь возможность разобраться с многочисленными и самыми разноплано­выми предложениями о корректировке системы принципов, которыми изобилует юридическая литература и фонтанирует научное сообщество.

Для конкретного правоприменителя и рядовых участников уголовного су­допроизводства выявление смысла понятия «принципы уголовного процесса», их признаков и свойств, все-таки не столь значимо. Похвально, конечно, если следо­ватель, дознаватель, судья имеет собственные аргументированные суждения о том, какие положения должны составлять систему принципов российского уго­ловного процесса. Но повлиять на корректировку этой системы в рамках своей повседневной деятельности он не сможет, а вынужден будет строго соблюдать то, что ему предписывает уголовно-процессуальный закон. В связи с этим необходи­мость закрепления в тексте УПК РФ понятия «принципы уголовного процесса» пред­ставляется сомнительной. Такое понятие имеет приоритетное значение для лиц, занимающихся законотворческой деятельностью, а также ученых-процессуалистов. Конкретный правоприменитель или отдельно взятый участник уголовного судопроизводства не испытывает потребности в подробных пояснени­ях относительно того, почему система принципов уголовного процесса выстроена так, а не иначе. Совершенно очевидно и то, что в случае закрепления в Кодексе данное понятие не будет отвечать критериям функциональности, регулятивного воздействия, выделенным А.М. Барановым и К.Н. Смирновой [10, c. 83], или обозначенным выше критериям, сформулированным В.Т. Томиным [34, c. 192].

Приведенные соображения вовсе не означают, что следует отказаться от разработки оптимального научного определения принципов уголовного процесса, поскольку оно в любом случае будет востребовано научным сообществом, лица­ми, участвующими в законотворческой работе. Предваряя рассуждения о правовой природе процессуальных принципов, отметим следующее обстоятельство. За несколько лет до начала судебно­-правовой реформы в нашей стране состояние дискуссии о принципах уголовного процесса, равно как и некоторые ее промежуточные итоги, обозначили

А.А. Чувилев и Т.Н. Добровольская, назвавшие среди однозначно решенных во­прос о соотношении объективных и субъективных начал в формировании прин­ципов уголовного процесса. Категория принципов любого (в том числе и совет­ского) уголовного процесса признавалась объективной по своему содержанию, но субъективной по форме, поскольку являлась продуктом сознательного творчества законодателя [20, c. 39].

Не вызывающим серьезных сомнений выглядело и разрешение проблемы понятия принципов. Опять же общепринятым назывался подход к трактовке принципов советского уголовного процесса как положений, раскрывающих в сво­ей совокупности качественную суть уголовного процесса - «его социальную направленность и наиболее существенные свойства его содержания». Тем не ме­нее, единство взглядов не обеспечивало полного прекращения дискуссий по неко­торым нюансам проблематики.

Проблемы, считавшиеся советскими процессуалистами раз и навсегда раз­решенными, сегодня вновь трактуются по-разному. Неоднозначные взгляды вы­сказываются относительно соотношения субъективного и объективного в прин­ципах уголовного процесса, но теперь уже со ссылкой на объективное и субъек­тивное право. На основе ряда трудов об этом А.В. Агутин приходит к выводу о том, что принципы права, с одной стороны, представляют собой идеи объективно­го права, а с другой – права субъективного. Противопоставлять друг другу разные стороны одного явления, как он указывает, нет ни смысла, ни оснований. В связи с этим в появлении в УПК РФ отдельной главы, обозначившей принципы уголовного судопроизводства, он видит лишь негативные последствия [7, c. 274].

В более современных источни­ках юридической литературы также указывается на предопределенность принци­пов рядом объективно существующих факторов [31, c. 117], что позволяет С.А. Насонову относить принципы уголовного процесса к числу объективных правовых категорий [27, c. 175]. Объективной считает категорию принципов и В.А. Михайлов, в чьей работе субъективная сторона принципов не оговаривается [26, c. 32]. В ряде случаев отмечается, что даже сам факт возведения в законе какого-либо положения в ранг принципа не может означать его автоматического воплощения в такой роли. Идея, полу­чившая законодательное закрепление и даже обозначение в качестве принципа, не способна стать принципом, если она не выступает «объективно необходимым критерием справедливого и должного в праве», не заложена в основу организации существующей модели судопроизводства. Из этого следует, что принципы не мо­гут вводиться произвольно, они должны отражать существующие закономерности регулируемых правоотношений.

Безусловно признавая дуалистическую природу уголовно-процессуальных основ, а равно то, что они могут выступать и в качестве объективных и в качестве субъективных категорий, А.В. Гриненко полагает, что данное различие зависит от того, на каком социальном уровне происходит оценка явления [18, c. 94]. Отмечает он и то, что субъективизм законодателя в настоящее время все-таки поставлен в опреде­ленные рамки. А.М. Баранов и К.Н. Смирнова настаивают на том, что «объективное начало... принципов судопроизводства преобладает над их субъективным выражением – не будь они даже обособлены в законе, они все равно таковыми будут являться, ины­ми словами их можно будет установить и без «подсказок» законодателя» [10, c. 83]. Однако полностью усмотрение разработчиков законов не исключают и эти авторы.

Более предпочтительным поэтому представляется подход, согласно которо­му принцип – это диалектическое единство объективного и субъективного. На стадии формирования идей о том, каким надлежит быть уголовному судопроиз­водству, принципы составляют содержание исключительно правосознания. На стадии конструирования норм права принципы-идеи приобретают нормативно­-правовой характер. Проблема определения правовой природы принципов уголовного процесса не может быть исчерпана только рассуждениями о проявлении в них объективных и субъективных начал, их балансе или преобладании одних над другими. Вполне закономерно исследователи стремятся выявить и другие аспекты бытия принци­пов в уголовном процессе.

Для И.Е. Адаменко принципы уголовного процесса представляют собой со­вокупность духовных ценностей. По наблюдениям данного автора, в ходе форми­рования в нашей стране доктрины уголовно-процессуального закона были подме­нены фундаментальные (ценностные) ее основания, что произошло во многом за счет копирования российским законодателем нормативных конструкций и пере­несения духа американского уголовного судопроизводства [8, c. 93].

Полагаем, на современном этапе развития общества и государства вполне правомерным является утверждение о том, что идеалы, которых хотелось бы до­стичь при производстве по уголовному делу, в целом известны. Неизвестно толь­ко как достичь подобных идеалов. Никому в мире еще не удалось создать идеаль­но и без сбоев функционирующий уголовно-процессуальный механизм, всегда и при любых обстоятельствах обеспечивающий достижение того, что хочет чело­век. Ни современные виды технических средств, ни новейшие достижения кри­миналистики и судебных экспертиз, ни множество гарантий, заключенных в уго­ловно-процессуальные нормы, по-прежнему не в состоянии обеспечить совер­шенный результат. Далеко не все, преступившие закон, впрочем, как и столетия назад, привлекаются к уголовной ответственности, равно как и не все, кто к такой ответственности привлечен, заслуживают этого. Возможно, современные право­применители допускают меньше ошибок, а уголовно-процессуальное законода­тельство содержит достаточный арсенал средств для их своевременного исправ­ления, но такие ошибки все равно имеют место. Не всегда органам уголовной юс­тиции удается обрушить «карающий меч» на виновного, полностью оградив от уголовного преследования того, кто к преступному деянию не имеет никакого от­ношения. При всем обилии предложений, направленных на совершенствование уголовно-процессуальной формы, вряд ли можно утверждать, что у кого-либо в распоряжении имеется некая идеальная модель уголовного судопроизводства, позволяющая раз и навсегда решить все проблемы.

Иными словами, мы имеем лишь самые общие, детально не конкретизиро­ванные представления о том, что В.Т. Томин и его последователи именуют «должным уголовным процессом» [34, c. 193]. Но тогда абсолютно не ясно как можно выве­сти принципы совершенного уголовного процесса, не располагая хотя бы самыми общими данными о нем. При таком подходе получается, что стремясь неизменно к лучшему, мы раз за разом формулируем некие компромиссные, далекие от иде­ала, принципы, прекрасно осознавая недостижимость посредством их реализации собственных надежд. Располагая сокровенным знанием об эффективном во всех отношениях уголовном процессе, к которому, по-видимому, пока еще не готовы, мы искусственно создаем некую научную абстракцию, неприменимую в реальной правоприменительной практике.

Принципы уголовного процесса неразрывно связаны с современными пред­ставлениями о том, каким надлежит быть уголовному судопроизводству. С воспри­ятием их в качестве неких недостижимых идеалов должного уголовного процесса, можно было согласиться, к примеру, в первой половине XIX века, когда вполне очевидным стало отставание отечественного уголовного процесса от его европей­ских аналогов. В работах российских правоведов того периода появлялись сужде­ния о началах, не свойственных русскому уголовному судопроизводству, на кото­рых собственно и должно строиться процессуальное законодательство цивилизо­ванного государства. В настоящее время вряд ли можно упрекать российский уго­ловный процесс в существенном отставании от зарубежных образцов, а также в том, что в его основе лежат кардинально иные базовые ценности. Вот почему принципы уголовного процесса не являются неким связующим звеном между же­лаемым и действительным, сущим и должным, а отражают исключительно суще­ствующие в настоящий момент, соответствующие уровню общественного и право­вого развития представления научного сообщества, законодателя о наиболее раци­ональном порядке производства по уголовным делам, применимом здесь и сейчас.

С учетом приведенных рассуждений представляется, что в исследуемой нами области принципы представляют собой уголовно-процессуальный срез об­щечеловеческих ценностей. С их помощью такие ценности преломляются на уго­ловно-процессуальное регулирование, образуя систему первостепенных (доми­нантных) требований, которым и должен соответствовать порядок производства по уголовным делам. Эти требования призваны обеспечить построение системы уголовно-процессуального права в целом, отдельных его институтов и норм, предопределяя их содержание. Следовательно, принципы выступают неким свя­зующим звеном, при помощи которого общечеловеческие ценности, представле­ния о надлежащем порядке уголовного судопроизводства, проникают в частные процессуальные нормы, регламентирующие правовые отношения участников уголовно-процессуальной деятельности [38, c. 14].

1.2 Понятие и признаки принципов уголовного процесса

Основой уголовно-процессуального законодательства и деятельности, которая осуществляется в соответствии с ним с целью возбуждения, расследования, рассмотрения и разрешения уголовных дел, являются наиболее общие идеи, отражающие преобладающие идеи о правах и свободах личности, о справедливом правосудии, о том, какой должен быть уровень культуры в нашей стране, ее экономическая и политической система и другие особенности развития российского общества и государства.

Будучи сформулированным наукой в специальных положениях и закрепленным в уголовно-процессуальном праве, эти идеи, выражающие основу судопроизводства, называются принципами уголовного правосудия.

Нормы-принципы занимают высший уровень в законодательстве, имеют наивысшую степень абстракции и получают свое логическое развитие и конкретизацию в других нормах уголовно-процессуального права, что не исключает их прямого действия. На них можно ссылаться при принятии решения по конкретному уголовному делу, обоснованию правоприменительного акта или укреплению доверия к решению, основанному на принципе процесса [34, c. 102].

Итак, принципы уголовного судопроизводства по содержанию – это идеи, представления о назначении уголовного судопроизводства, надлежащем уголовно-процессуальном порядке, обеспечивающем быстрое и качественное раскрытие преступлений и защиту прав и свобод личности, гарантированных Конституцией Российской Федерации [4]. В соответствии с формой, принципы уголовного судопроизводства являются правовыми нормами, нормами-принципами, закрепленными в нормативных актах, обладающих высшей юридической силой.

Принципы уголовного правосудия, имеющие фундаментальный характер, определяют сущность и содержание всех уголовно-процессуальных норм. На основе принципов и в соответствии с ними должны быть сформулированы статьи уголовного процессуального права. Осуществление принципов уголовно-процессуального законодательства осуществляется путем установления прав, обязанностей и ответственности участников уголовного процесса, а также правил досудебного и судебного разбирательства. Так, например, нормы, устанавливающие права подозреваемого, обвиняемого, защитника (статьи 46, 47, 49 УПК РФ и т.д.[5]), обязанность должностных лиц обеспечивать участие адвоката в уголовном судопроизводстве (часть 3 статьи 51 УПК РФ), правила ознакомления обвиняемого и защитника с материалами уголовного дела (статья 217 УПК РФ) основаны на принципе предоставления подозреваемому и обвиняемому права на защиту (статья 16 УПК РФ) и конкретизируют его.

Принципы уголовного судопроизводства также реализуются в практической деятельности государственных органов и должностных лиц по возбуждению, расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел.

Таким образом, принципы уголовного правосудия следует понимать как основополагающие правовые положения, которые закреплены в законодательстве и определяют характер и содержание уголовно-процессуальных норм, характер и основные особенности осуществляемой в соответствии с ними уголовно-процессуальной деятельности. Практическое значение принципов уголовного правосудия заключается в следующем.

Во-первых, принципы уголовного правосудия являются основой для формирования уголовно-процессуального законодательства. При разработке уголовно-процессуальных правовых актов необходимо руководствоваться принципами уголовного правосудия. Никакая процессуальная норма не должна противоречить им. И наоборот, правила, регулирующие уголовное судопроизводство, должны следовать принципам процесса и соответствовать им. Нарушение данного требования может повлечь за собой признание надлежащего правила уголовно-процессуального права, которое не соответствует Конституции РФ или ее отмене в будущем, выпущенному с нарушением принципов уголовного правосудия.

Во-вторых, решение всех частных вопросов уголовно-процессуальной деятельности подчинено принципам уголовного правосудия. Закон не в состоянии обеспечить и решить все проблемы, которые могут возникнуть в каждом конкретном случае. Поэтому, когда участник уголовного процесса действует независимо, без конкретных указаний закона, он должен руководствоваться в своих действиях принципами уголовного правосудия. Например, в статьях УПК РФ, регламентирующих порядок проведения следственных действий, не упоминается, что следователь, дознаватель и прокурор в ходе их разбирательства не имеют права выполнять действия, которые умоляют честь, а также человеческое достоинство участника следственных действий. Однако это обстоятельство не дает право следователю, дознавателю или прокурору допускать слова, жесты и другие действия в отношении участника процесса, пусть даже не создающие опасность для жизни и здоровья человека, но может унизить честь и человеческое достоинство человека, что прямо запрещено законом (часть 4, статья 164 УПК РФ). Осуществление таких действий неизбежно должно иметь последствия для судебного преследования должностного лица, компенсации морального вреда лицу, чья честь и достоинство были нарушены. Приведенное выше правило, хотя оно прямо и не установлено законом, должно применяться в соответствии с принципом, закрепленным в ст. 9 УПК РФ, запрещающего в ходе уголовного судопроизводства осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного процесса, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство. Внедрение принципов уголовного правосудия в каждом случае, каждое уголовно-процессуальное отношение – юридическая обязанность органов дознания, расследования, судебного преследования и суда и их должностных лиц.

В-третьих, принципы уголовного судопроизводства имеют особое значение в правоохранительной деятельности, если есть пробелы в законодательстве или, чаще всего, с незаконностью уголовного процессуального права, а также в конфликте (несоответствии) правовых норм или трудности с их применением. В этих случаях суд, прокурор, следователь, следственный орган и предварительный следователь также должны руководствоваться принципами уголовного процесса.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что принципы уголовного судопроизводства влияют на содержание уголовно-процессуальных норм и уголовно-процессуальной деятельности, уголовно-процессуальное нормотворчество, уголовно-процессуальные акты и, в целом, на правосознание субъектов уголовного судопроизводства. Отсутствие правовых принципов влечет за собой проявление произвола, бюрократии, беззакония, несправедливости, всех видов ограничений прав и законных интересов личности и других негативных последствий.

Существуют признаки, позволяющие отличить принципы от иных правил уголовного процесса:

1. Принцип как норма должен быть закреплен в законе, принятом высшим органом законодательной власти, и обладать высшей юридической силой. Принципы не должны вырабатываться доктринальным способом, то есть по усмотрению отдельных ученых, поэтому они закрепляются законодательным способом. Таким образом, те идеи, которые не закреплены в законе, не являются принципами уголовного процесса.

Большинство принципов уголовного судопроизводства закреплены в Конституции российской Федерации, но некоторые из них содержатся в отраслевом законодательстве, то есть в УПК РФ и некоторых других законодательных актах.

В принципах уголовного процесса отразились положения таких международно-правовых актов, как всеобщая декларация прав человека, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, Международный пакт о гражданских и политических правах и др.

2. Принцип, как правило поведения, должен обеспечиваться принудительной силой государства. В связи с этим принцип имеет трехзвенную структуру – гипотезу, диспозицию, санкцию. Так, например, при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ). Принципы уголовного процесса носят императивный, властно-распорядительный характер, являются общеобязательными предписаниями, исполнение которых обеспечивается принудительной силой государственного воздействия. Обязательность принципов уголовного процесса обеспечивается их закреплением в Конституции российской Федерации, которая имеет высшую юридическую силу на территории Российской Федерации. Соблюдение принципов уголовного процесса гарантируется внутригосударственным законодательством, которое обеспечивает отмену или изменение незаконного или необоснованного действия (бездействия) или решения должностного лица, государственного органа, а также международными нормами права, например, правом граждан обращаться в Европейский суд по правам человека и другие межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты исчерпаны (ч. 3 ст. 46 Конституции РФ).

3. Принцип, будучи уголовно-процессуальной нормой, должен иметь основополагающее значение для всего уголовного процесса, а также должен определять его главные черты;

4. Принцип как норма должен находиться в определенном взаимоотношении с другими нормами-принципами уголовного процесса, как равный с равными, не дублируя друг друга и не вытекая друг из друга. Нормы уголовного процесса меньшей общности (институты, общие условия), не являющиеся принципами, должны вытекать из того или иного принципа, конкретизируя его, согласовываясь с ним. Принцип как норма должен быть общепроцессуальным по своему характеру и относиться ко всем стадиям уголовного судопроизводства. Так, например, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ). Действительно, в суд может обратиться гражданин в любой стадии уголовного процесса – обвиняемый вправе обжаловать незаконное заключение под стражу в стадии предварительного расследования и он же, будучи подсудимым, вправе обжаловать вынесенный приговор до его вступления в законную силу. Любой участник уголовного процесса в любой стадии судопроизводства вправе обжаловать любое решение или действие любого должностного лица (ст. 22 УПК РФ). Однако не все принципы уголовного процесса реализуются на всех стадиях уголовного процесса, потому что пределы действия того или иного принципа определяются как общими, так и конкретными задачами отдельных стадий уголовного процесса, но все они находят свое выражение на стадии судебного разбирательства.

5. Принцип как норма должен являться элементом системы принципов, которая, в свою очередь, обеспечивает эффективное функционирование уголовного судопроизводства и успешное решение задач уголовного процесса.

Значение принципов уголовного процесса заключается в том, что они служат достижению целей и задач уголовного судопроизводства. Если хоть один из принципов уголовного процесса будет нарушен, то осуществление задач уголовного судопроизводства будет невозможно. Например, нарушение принципа законности делает абсурдным разговор о справедливости судопроизводства в целом.

Таким образом, принципы уголовного процесса, закрепленные в Конституции Российской Федерации и УПК РФ, определяют главные черты российского уголовного судопроизводства и весь его характер. Они пронизывают всю систему норм уголовно-процессуального закона

Российской Федерации, дают возможность определить сущность всего уголовного процесса.

1.3 Соотношение назначения (цели, задач) и принципов уголовного процесса

Уголовное судопроизводство как правовой феномен представляет собой социально-правовой институт, возникший и выросший в процессе развития общественных отношений в связи с потребностью общества в разрешении социальных конфликтов. С другой стороны, уголовное судопроизводство можно представить как нормативно-ценностную систему, представляющую собой совокупность нормативных предписаний, в основе которых лежат определенные ценностные ориентации общества. Социальные ценности как продукт развития общественных отношений есть отражение общественного сознания в форме сложившихся идеалов, т.е. представления о совершенстве, о желательном в тех или иных сферах социальной активности.

Цели уголовного судопроизводства как особого вида государственной деятельности, осуществляемой специальными компетентными органами и должностными лицами, выработаны законодателем и облечены в соответствующую правовую форму. Однако в теории уголовно-процессуального права вопросы, связанные с пониманием цели уголовного процесса, до сих пор остаются дискуссионными. Авторское видение цели уголовного судопроизводства было высказано достаточно давно, задолго до принятия ныне действующего УПК РФ; оно было связано с обращением к вопросу о механизме защиты прав личности в уголовном процессе: целью уголовного процесса прежде всего должна быть защита прав и законных интересов потерпевшего, защита интересов общества и государства от преступления и его последствий. Законодательная формулировка, содержащаяся в ст. 6 УПК РФ, является не чем иным, как одним из ценностных ориентиров, задающих направление уголовно-процессуальной деятельности. Уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию [34, c. 102].

Для обозначения цели уголовного судопроизводства законодатель выбрал термин «назначение». Соотношение понятий «цель» и «назначение» определено толковыми словарями, они вполне употребимы в одном лексическом ряду, хотя, строго говоря, понятия эти не совпадают в полной мере. Термин «назначение», кроме прочего, может означать определенную сферу (область) применения. «Предназначение» по смысловой нагрузке в большей степени есть ролевая характеристика явления, определяющая его место в системе взаимосвязанных явлений реальной действительности. Применительно к уголовному процессу этот аспект рассматриваемого понятия вовсе не противоречит нашему представлению о цели уголовного судопроизводства. Предназначение и цель судопроизводства едины, и законодатель, возможно уловив и отразив это единство и избрав термин «назначение», более четко определил тем самым и сущность уголовного процесса.

Согласно словарям термин «назначение» определяется также как целевая установка. Именно потребность общества в справедливой защите нарушенных прав породила особый вид деятельности, выросший в уголовно-процессуальную деятельность. И в этом смысле назначение (цель) уголовного судопроизводства заключается в достижении конкретного ожидаемого результата – защиты прав человека в сфере уголовного судопроизводства, его законных интересов, ибо потому человек и обращается в соответствующие органы государства, ища заступничества и надеясь найти защиту. Социальное же назначение уголовно-процессуального права (как правовой отрасли) – регламентация процессуального порядка, надлежащей формы осуществления защиты прав и законных интересов человека, так или иначе вовлеченного в орбиту уголовной юстиции, создание условий для его справедливой защиты.

Роль уголовного судопроизводства как социального института, удовлетворяющего потребности общества (системы более высокого уровня организации), заключается в предоставлении обществу инструментария, обеспечивающего справедливость. Именно об этом шла речь, когда общество на заре формирования государственности требовало защиты прав потерпевшего и справедливости в разрешении тяжбы, именно об этом идет речь и в настоящее время, когда общество ждет от государства справедливого приговора (иного судебного решения).

Обращает на себя внимание, что ст. 6 УПК РФ упоминает справедливость лишь в соотношении с назначением наказания. Понятие справедливости имеет более широкий смысл: оно заложено в содержание правосудия. Разве справедливость предусмотрена законом только для обвиняемого? Справедливость в уголовном судопроизводстве должна быть обращена, исходя из назначения уголовного судопроизводства, не только и не столько в сторону обвиняемого, сколько в сторону потерпевшего. Потерпевший обращается к государству в поисках справедливости, и государство в первую очередь обязано обеспечить его права и законные интересы в силу того, что не сумело защитить человека от преступного посягательства.

Назначение уголовного судопроизводства должно включать понятие справедливости не только применительно к наказанию виновного, но стоять вровень с основным требованием, направленным на защиту прав человека, интересов общества и государства. Восстановление справедливости как бесценного блага составляет смысл уголовно-процессуальной деятельности.

Ценностными ориентирами, установленными в форме основных начал уголовного судопроизводства, служат, безусловно, и его принципы, формирующие и выражающие направления уголовно-процессуальной деятельности. Современные принципы уголовного судопроизводства представляют собой положения, закрепляющие виды социальных ценностей, сформированных в процессе длительного развития уголовно-процессуальных процедур, закрепленных в национальных конституциях, что определяет их особую значимость. Конституция любого государства закрепляет прежде всего идеи, отражающие общечеловеческие нравственно-правовые ценности.

Система принципов, представляющих собой руководящие ориентиры уголовно-процессуальной деятельности, определяет смысл и сущность этой деятельности, направленной на достижение точно определенной цели. Принципы уголовного судопроизводства, конкретизируя конституционные положения, закрепляют важнейшее требование нравственности – уважение чести и достоинства личности, запрещая в ходе производства по уголовному делу осуществление действий и принятие решений, унижающих честь, а также обращение, унижающее человеческое достоинство. Однако не все положения Конституции РФ, касающиеся прав человека в сфере уголовного судопроизводства, отнесены законодателем к принципам уголовного судопроизводства. Случайность ли это или закономерность, отвечающая духу времени? В числе оставшихся без внимания законодателя, например, – конституционное положение о равенстве всех перед законом и судом; в УПК РФ отсутствуют в четкой формулировке принцип свободы доступа каждого к правосудию (права на судебную защиту), принцип обеспечения права на получение квалифицированной юридической помощи (ведь это право должно равным образом обеспечиваться и для потерпевшего); принцип гласности низведен до уровня общих условий уголовного судопроизводства.

Обращая взгляд на международно-правовые стандарты, оцениваемые как требования, основанные на общечеловеческих ценностях, мы признаем их эталоном в том числе и в сфере уголовной юрисдикции. Между тем обращение к истории становления и развития российского уголовного судопроизводства дает основание говорить о достаточно развитом национальном нравственно-правовом самосознании нашего общества даже на ранних этапах его развития.

Понимание социального назначения уголовного судопроизводства возможно лишь с позиции исторического подхода. Вспомним, что потерпевший, обращаясь к общине (позже к князю) с «обидой» за восстановлением нарушенного права, искал «правду», справедливость.

Социальная ценность уголовного судопроизводства заключается в нем как инструменте справедливости, используемом государством в формах и процедурах, им установленных. И это представляется всеобщим благом, характеризующим тот или иной уровень развития общества. Уголовное судопроизводство как социальная ценность, рожденная потребностью общества, в этом качестве предопределяет основное направление цели (назначения) уголовно-процессуальной деятельности. Цели эти закрепляет закон, устанавливая ориентиры этой деятельности. Если вспомнить историю развития уголовного процесса, эти ориентиры не всегда были четко обозначены законами. Размытость представления о цели уголовно-процессуальной деятельности не способствует справедливости правосудия и не ограждает от произвола власти.

Применительно к уголовному судопроизводству объединяющим моментом в понимании справедливости в уголовном судопроизводстве является позитивная результативность процессуальных действий и решений, направленных на достижение целей уголовного судопроизводства. Она является итогом уголовно-процессуальной деятельности и, с другой стороны, оценкой действия или решения. Принимая и оценивая действие или решение как справедливое, мы отталкиваемся от определенных представлений, служащих для нас критериями такой оценки. Каковы они?

Ожидание справедливости – одна из составляющих правосознания: если оно удовлетворено, это порождает позитивное отношение к закону и суду; напротив, неоправдавшееся ожидание порождает нигилизм к праву, к закону, в целом к судебной власти.

Справедливость должна быть определена не только как требование, обращенное к приговору, она должна быть внутренне присуща и иным решениям, затрагивающим права и законные интересы участников уголовного судопроизводства. Это требование равным образом должно распространяться как на постановления, определяющие статус субъекта, так и на решения, касающиеся применения мер уголовно-процессуального принуждения, производства следственных действий, разрешения ходатайств и т.п. Диапазон видов решений емок. Справедливость как всеобщее требование должно распространяться в целом и на процедуру производства по уголовному делу. Справедливость процедуры обеспечивается соблюдением процессуальной формы, а это означает прежде всего надлежащее исполнение обязанностей властными субъектами уголовного процесса. Е.Т. Рыбинская, рассматривая вопросы судебной организации, писала, что в основании ее в числе прочих должны быть «...требования чисто психологического или нравственного характера, заключающиеся в том, чтобы дать всякому, кто соприкасается с судом известное сознание и нравственное удовлетворение, что его дело решено правильно» [31, c. 108].

В сфере уголовного судопроизводства справедливость определяет смысл и содержание действий должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу. Насколько справедлив поступок, определяют, исходя из действующих в обществе критериев нравственного характера: соответствуют ли поступки устоявшимся ценностным ориентирам. Для должностных лиц в правоохранительной деятельности существуют, кроме того, дополнительные критерии: профессиональный долг, честь мундира (профессиональная честь) и совесть. Уголовно-процессуальная деятельность связана с применением мер уголовнопроцессуального принуждения, это обязывает принимать взвешенные решения, соответствующие требованиям закона и профессиональному долгу. Совесть как нравственная категория – внутренний судья, взвешивающий наши поступки на весах нравственно устойчивых ценностей общества на конкретном витке его развития. Справедливость, таким образом, проявляет себя через действие ряда нравственных позиций субъекта, тесно взаимосвязанных друг с другом и подпитывающих друг друга.

2 СИСТЕМА ПРИНЦИПОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА И ЕЕ МЕСТО В МЕХАНИЗМЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

2.1 Сравнительно-правовой анализ систем принципов уголовного процесса

Понятие «система принципов уголовного процесса» впервые появилось в юридической литературе достаточно давно. Советские ученые – процессуалисты начиная с 50-х годов ХХ столетия указывали на необходимость рассмотрения проблем, связанных с системой принципов судопроизводства. Одна из первых попыток охарактеризовать понятие «система принципов уголовного судопроизводства» была сделана П.М. Давыдовым, определившим, что принципы уголовного процесса могут быть размещены в определенной последовательности, согласованы между собой, возведены в определенную систему в зависимости от их обобщенности, значения и соотношения друг с другом [19, c. 9]. Система принципов уголовного процесса позволяет лучше познать его сущность и способствует правильному применению норм уголовно-процессуального права. Саму же систему принципов автор определил как их совокупность и порядок размещения, при котором принципы последовательно раскрывают содержание процесса и его задания.

Во второй половине 60-х годов прошлого столетия В. Т Томин сформулировал определение системы принципов уголовного процесса как интегративную совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных принципов, определенных целью уголовного процесса, которые отображают его сущность [34, c. 193].

Однако следует отметить, что советские процессуалисты в основном сосредоточили свое внимание на наполнении этой системы определенными составными (отдельными принципами), практически оставив вне внимания вопрос о сущности и содержании указанного понятия.

Одним из первых советских ученых, сформировавших систему принципов уголовного судопроизводства, стал М. А. Чельцов. Он (еще в 1948 году) предложил разделить рассматриваемую систему на две группы: принципы, закрепленные к конституции, и принципы, которые не нашли своего отображения в конституции, но проявляются в нормах уголовно-процессуального права [40, c. 81].

Спустя четырнадцать лет М. А. Чельцов отошел от такой системы принципов уголовного процесса и предложил иную, в которую включил принципы:

1) социалистической законности;

2) совершение правосудия по уголовным делам только судом;

3) участие в совершении правосудия народных заседателей и коллегиальное рассмотрение дел;

4) выборность судей;

5) совершение правосудия на принципах равенства граждан перед законом и судом;

6) независимость суда и подчинение его только закону;

7) надзор Верховного Суда СССР и верховных судов союзных и автономных республик за судебной деятельностью;

8) прокурорский надзор в уголовном судопроизводстве;

9) гласность судебного рассмотрения;

10) национальный язык судопроизводства;

11) всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств дела;

12) оценка доказательств по внутреннему убеждению;

13) неприкосновенность личности;

14) обеспечение обвиняемому права на защиту;

15) участие общественности в борьбе с преступностью.

Более распространенной в советской юридической литературе была система принципов уголовного процесса, сконструированная М. С. Строговичем [33, c. 35].

Им было предложено в систему принципов включить следующие:

1) независимость судей и подчинение их только закону;

2) установление объективной истины;

3) публичность процесса;

4) гласность процесса;

5) обеспечение права обвиняемого на защиту и презумпция невиновности; 6) состязательность;

7) устность;

8) участие общественности в судопроизводстве.

Дальнейшие попытки конструирования системы принципов уголовного процесса предпринимали Н. С. Алексеев, В. З. Лукашевич, П. С. Элькинд, В. П. Нажимов и другие. Но преимущественно их предложения сводились к расширению количества принципов либо к переформулированию их названий.

Г. И. Чангули указывал, что конституционные принципы уголовного процесса имеют огромное значение для формирования норм всего уголовно-процессуального права, для становления его принципов. Именно конституционные принципы позволяют наиболее четко и правильно толковать и применять законодательство во время совершения уголовного судопроизводства, компенсируя при этом пробелы в праве [39, c. 56].

Проведя монографическое исследование, посвященное принципам уголовного процесса, Т. Н. Добровольская пришла к выводу о безосновательности раздела принципов на конституционные и неконституционные как с теоретической точки зрения, так и с практической [20, c. 39].

До сегодняшнего дня среди ученых-процессуалистов не существует четких, однозначных и относительно общепризнанных ответов на вопросы: что собой должна представлять система принципов уголовного процесса; какова логика ее построения; какие элементы входят в структуру системы принципов уголовного процесса и на каких основаниях они включаются в нее; характер внутренней и внешней взаимосвязи системы; классификация элементов системы.

Рассматривая вопросы, связанные с системой принципов уголовного процесса, М. М. Михеенко указывает на необходимость различать три вида принципов:

а) принципы организационные (например, назначение судей и прокуроров, централизация и единоначалие в системе органов прокуратуры);

б) принципы организационно-функциональные (например, единоличное и коллегиальное рассмотрение дел, гласность);

в) принципы лишь уголовно процессуальные или по иному функциональные (например, принцип презумпции невиновности, установление истины, устности, непосредственности) [26, c. 53].

Саму же систему принципов уголовного процесса М. М. Михеенко строит исходя из разделения принципов на конституционные и иные. К конституционным принципам относятся: законность; государственный язык судопроизводства; равенство участников судебного процесса перед законом и судом; уважение к достоинству личности, невмешательство в ее личную и семейную жизнь; право человека на свободу и личную неприкосновенность; неприкосновенность жилья; тайна переписки, телефонных разговоров телеграфной и иной корреспонденции; установление истины; обеспечение подозреваемому, обвиняемому, подсудимому права на защиту; презумпция невиновности; свобода от саморазоблачения, разоблачения членов семьи и близких родственников; совершение правосудия исключительно судами; участие народа в совершении правосудия; независимость и неприкосновенность судей, подчинение их лишь закону; состязательность судебного рассмотрения; гласность судебного процесса; обеспечение апелляционного и кассационного обжалования судебных решений; обязательность решений суда. К иным принципам относятся: публичность; обеспечение всем лицам, участвующим в деле, права на защиту их законных интересов; свободная оценка доказательств; непосредственность исследования доказательств; устность процесса.

Н.А. Власова тоже распределяет принципы по юридической силе источников, в которых они закреплены, на конституционные и специальные. Однако, для характеристики системы принципов уголовного судопроизводства ученый избрал традиционное для теории права распределение принципов на общеправовые (те, которые действуют во всех отраслях права), межотраслевые (действуют лишь в некоторых отраслях права) и отраслевые (действуют лишь в пределах уголовного процесса) [15, с. 12].

Как видим, при построении системы принципов уголовного процесса и на современном этапе развития юридической науки практически отсутствует единство мнений в отношении структуры такой системы, количественного наполнения теми или иными принципами, их классификация. Изложенные тачки зрения наглядно демонстрируют общий подход к изучению проблемы. Плюрализм научных позиций обусловлен прежде всего субъективным характером построения системы принципов уголовного производства как правового явления, несмотря на то, что в основе какой-либо системной конструкции находится объективное содержание. В уголовно - процессуальной теории делаются попытки дать характеристику перечню принципов уголовно-процессуального права, однако при этом нередко не принимается во внимание необходимость их объективной классификации, учет взаимодействия принципов между собой, их связь с иными правовыми явлениями. Кроме того вне внимания остается тот факт, что принципы уголовного производства составляют систему не в виде набора элементов, а через связь между этими элементами.

Необходим системный подход, то есть общенаучный метод исследования, в основе которого находится теория систем, являющаяся предметом изучения междисциплинарных наук. В литературе по теории систем можно встретить около сотни определений понятия «система», и при этом какое либо из них при более близком изучении выявляется неполным. В таких случаях необходимо принимать во внимание конкретные отрасли его использования. Если говорить о системности в праве, то систему можно определить как определенную совокупность объектов, которые связаны между собой определенным образом, и которые благодаря такой взаимосвязи образовывают новое целое, неидентичное сумме компонентов.

При объединении принципов в одну систему возникает качественно новое образование, в котором его составляющие элементы, находясь в полном взаимодействии, передают один другому часть своих качеств, создавая взаимообусловленную целостную основу для нормального регулирования всех процессуальных взаимоотношений. Однако это не означает поглощение принципов одного иными. Каждый принцип имеет свое присущее ему содержание, отличающее его от других. В этом аспекте И.И. Сыдорук и А.В. Ендольцева правильно говорят о том, что объединение принципов уголовного процесса в одну систему не означает, что содержание одного принципа полностью сводится к содержанию другого [37, c. 113]. Качественное определение каждого с объединенных принципов – одно из условий их системности.

Объекты могут быть объединены в одну систему при наличии следующих условий: взаимосвязь общей для всех целью и отсутствие внутренних противоречий как внутри самих элементов, так и между самими элементами. При этом как отдельно взятый принцип, так и вся система в целом должна быть направлена на достижение заданий уголовного судопроизводства. Если во время реализации требований, исходящих из содержания того или иного принципа, цель, задания уголовного судопроизводства не будет достигнута, то такая реализация носит негативный характер. Лишь система принципов может гарантировать достижение заданий уголовного судопроизводства. Именно в этом состоит ее свойство, которое не присуще отдельно взятому принципу.

Основываясь на общих положениях теории систем, можно сформулировать следующее определение: система принципов уголовного производства – это интегрированная, структурно упорядоченная совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных принципов, каждый из которых характеризуется определенным содержанием, относительной самостоятельностью и автономией функционирования, а также возможностью взаимодействия один с другим внутри системы и иными правовыми явлениями вне системы с целью обеспечения наиболее оптимального достижения заданий уголовного судопроизводства [31, c. 107].

Таким образом, основной признак системы принципов уголовного производства – это наличие в ней самостоятельных структурных элементов, которые тесно взаимосвязаны друг с другом и одновременно имеют самостоятельное содержание.

Формулируя количественную структуру принципов уголовного производства необходимо исходить из того, чтобы выделить, прежде всего, те принципы, которые отображают природу уголовного процесса, направлены на достижение его заданий, определяют его устройство и движение.

С учетом изложенного предлагаем следующую систему принципов уголовного производства:

1) законность;

2) равенство всех участников производства перед законом и судом;

3) свобода и личная неприкосновенность человека;

4) уважение чести и достоинства;

5) невмешательство в личную и семейную жизнь;

6) неприкосновенность жилища и иного владения человека;

7) тайна общения какими либо средствами связи и корреспонденции;

8) обеспечение справедливого судопроизводства в разумные сроки; презумпция невиновности; 10) обеспечение участникам процесса права на защиту;

11) свобода от саморазоблачения и разоблачения членов семьи и близких;

12) состязательность;

13) публичность;

14) диспозитивность;

15) всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств уголовного производства;

16) свободная оценка доказательств по внутреннему убеждению;

17) гласность и открытость судебного рассмотрения;

18) свобода обжалования решений, действий или бездействий;

19) государственный язык производства.

2.2 Понятие системы принципов уголовного процесса, требования и современные подходы к ее построению

В общей теории права, а равно в отраслевых юридических науках, в последние годы стали выделяться не только критерии (свойства), присущие принципам права, но и признаки образуемой ими системы. В подавляющем большинстве случаев принципы уголовного процесса также позиционируются как система взаимосвязанных и взаимообусловленных положений. Противником отождествления совокупности принципов именно с системой зачастую называют О.В. Качалову, которая после перечисления положений, называемых им принципами, пояснила, что этот «перечень принципов – не система, а только полный суммативный (неорганизованный) набор системных компонентов» [21, c. 32]. Свой вывод он обосновал тем, что система предполагает «внутреннюю научную группировку принципов, определенную последовательность их расположения в зависимости от выбора оснований группировки и ряда иных факторов». Тем не менее, потенциальная возможность построения системы принципов уголовного процесса им вовсе не отрицалась: для этого выделенные элементы нужно было сгруппировать, предложить некую последовательность их расположения.

Все принципы взаимосвязаны, образуют единую иерархическую систему и подчиняются строгой логике. Исходя из того, что не все принципы абсолютно равнозначны, эти авторы выделяют «универсальные типологические начала, непосредственно составляющие самую сущность состязательности» - равенство сторон и наличие независимого суда. Помимо обозначенных «начал-максим», признается существование принципов меньшей степени общности, производных от них, сфера приложения которых ограничена институтами уголовного судопроизводства, непосредственно относящимися к ним. Для обозначения таковых авторы прибегают к наименованию «институциональные принципы судопроизводства».

На наш взгляд, признание определенной иерархичности принципов, предполагает упорядочение их системы, выделение среди них более и менее важных, расположение с учетом значимости. В нашем понимании все принципы уголовного процесса равнозначны и равноценны, пренебрежение любым из них способно привести к негативным последствиям, нивелированию роли одних и одновременному преувеличению весомости других. Конкретные правила производства по уголовным делам зачастую оказываются на стыке регулятивного воздействия нескольких принципов, вследствие чего вполне допустимы различные альтернативные варианты формулирования их содержания (в зависимости от того, реализация какого принципа будет признана целесообразной в данной ситуации). Определять приоритеты в этих случаях должен исключительно законодатель.

Относительно расположения принципов в системе, присвоения им «порядковых номеров» следует заметить, что оно является предельно условным, а каких- либо однозначных, четких критериев соответствующего подхода обычно не предлагается. Последовательность изложения статей в главе 2 УПК РФ, можно предположить, обусловлена стремлением наделения уголовного процесса теми или иными чертами на определенном этапе его реформирования, естественно, с учетом предпочтений реформаторов. Так, высказанные в адрес советского уголовного процесса упреки о приоритете государственных интересов, игнорировании интересов рядовых участников судопроизводства, чрезмерном ограничении и даже нарушении их прав, повлекли за собой не только возведение отдельных прав и свобод человека и гражданина в ранг процессуальных принципов, но и размещение таких предписаний на первых позициях обновленной системы. Выполняя же требование Европейского Суда по правам человека о сокращении длительности производства по уголовным делам, отечественные законотворцы и вовсе поместили положение о разумном сроке уголовного судопроизводства «выше» принципа законности. Как нам кажется, любые попытки ранжирования принципов уголовного процесса, отыскания среди них более или менее значимых – бесперспективны и, более того, опасны для правоприменительной практики. Сфера влияния отдельных принципов может различаться, поскольку выделить положения, воздействующие на абсолютно идентичное число уголовно-процессуальных норм, невозможно. Однако то обстоятельство, что одному принципу подчинено большее, а другому – меньшее количество частных правил, отнюдь не свидетельствует о неравнозначности сравниваемых принципов.

Указание на допустимость иерархического размежевания принципов уголовного процесса, требует некоторых пояснений относительно правомерности включения в их систему общеправовых, иногда и общесоциальных положений. Различные подходы к решению давнишней проблемы о механизме воздействия общеправовых принципов на порядок производства по уголовным делам предлагались неоднократно.

В современном уголовном процессе И.Е. Адаменко обнаруживает две системы процессуальных принципов, проистекающих из противоположных начал - частного и публичного, каждое из которых вызывает к жизни ряд принципов [8, c. 114]. Так, частное начало порождает систему принципов состязательного ряда – диспозитивность, целесообразность, формальная (судебная) истина, презумпция невиновности. Противопоставляется ей система следственных принципов, состоящая из: публичности, законности, объективной (материальной) истины, презумпции виновности. Такое разграничение систем принципов подталкивает автора к выводу об ошибочности доминировавшего в науке советского уголовного процесса суждения о существовании единой, непротиворечивой, внутренне согласованной системы принципов.

Подобное противопоставление принципов следственной и состязательной формы, коренные противоречия между которыми не способно нейтрализовать их сосуществование в рамках единой – смешанной – формы уголовного процесса, нельзя назвать удачным. В науке неоднократно указывалось, что в чистом виде ни состязательная, ни следственная (инквизиционная) формы (модели) уголовного процесса никогда не существовали и являются лишь научной абстракцией.

Совершенно очевидно, что злоупотребление следственными (публичными) началами в рамках досудебного производства, способно в значительной мере (если не полностью) нивелировать состязательные начала в судебном разбирательстве. В смешанной форме уголовного процесса такие начала выходят за пределы досудебного и судебного производства соответственно. Предварительное расследование в российском уголовном процессе уже не построено на сугубо следственных (инквизиционных) началах, в него в существенной мере проникли и начала состязательности. Точно так же и в судебном разбирательстве имеются некоторые проявления следственных начал (к примеру, широко оспариваемое в юридической периодике право суда по собственной инициативе назначать экспертизу, проверять доказательства). Сегодня просто невозможно отрицать, что действие принципа презумпции невиновности распространено и на досудебное производство. В смешанном процессе не могут в чистом виде существовать обозначенные противоборствующие системы принципов. Доминирование одних положений над другими, приводящее к существенной корректировке подчиненных, способно породить массу инвариантных гибридов смешанного процесса: как минимум смешанный, но более состязательный, или смешанный, но более следственный. Пропорции, по-видимому, определяет законодатель, руководствуясь собственными вкусовыми предпочтениями. На наш взгляд, речь должна идти не об отношениях доминирования - подчинения, а о возможных исключениях или отступлениях от предполагаемого порядка реализации принципа в чистом виде.

Требует некоторых пояснений и осуществляемая многими авторами классификация принципов уголовного процесса, поскольку благодаря ей может создаваться обманчивое впечатление о приоритетности одних и малозначительности других.

По мнению А.А. Арутюняна система принципов уголовного судопроизводства включает в себя основополагающие (фундаментальные), а также организационно-функциональные и функциональные принципы [23, c. 57]. При этом четкий перечень принципов им не приводится, а конкретные положения, почитаемые в качестве принципиальных, указываются применительно к двум классификационным группам без каких-либо пояснений. Поскольку в конце каждой из них А.А. Арутюнян указывает «и другие», в связи с чем можно говорить об открытости и незавершенности данных групп.

Г.П. Химичева называет проводимую рядом специалистов классификацию принципов по различным основаниям (выделение конституционных и неконституционных, основных и обычных) нецелесообразной, в силу равнозначности всех принципов для надлежащего осуществления уголовного судопроизводства и реализации его назначения [38, c. 26].

Более дробные классификации, уже по ряду оснований, широко представлены в современной учебной литературе. Здесь наличествует разграничение принципов на конституционные и неконституционные (отраслевые); закрепленные в международно-правовых актах, Конституции России (конституционные) и УПК РФ (специфические); общеправовые, межотраслевые и отраслевые принципы (иногда к ним добавляются институциональные); судоустройственные (организационные) и судопроизводственные (функциональные) принципы.

Перечень принципов уголовного процесса с минимальным количеством элементов представлен М.В. Бубчиковой и, В.А. Давыдовым [28, c. 76]. Его моделированию предшествует анализ значительного числа систем, встречающихся в литературе, и соотнесение элементов каждой из них с критериями «принципиальности», которых придерживаются данные ученые. В результате оптимальным называется следующий состав исследуемой системы:

1) законность при производстве по уголовному делу;

2) обеспечение законных интересов личности в уголовном процессе;

3) объективная истина;

4) процессуальная экономия.

Столь малочисленные по количеству входящих в них элементов перечни принципов уголовного процесса достаточно сложно рассматривать в качестве полноценных систем. Конструирующие их авторы из содержания одних положений выводят множество других, не всегда однозначно из них вытекающих. Такие «системы» не способны отразить все сущностные черты уголовного процесса, предопределить построение основных процессуальных институтов и, тем более, частных норм. Создание неких «всеобъемлющих» предписаний вряд ли продуктивно с точки зрения оптимального правового регулирования уголовно - процессуальной деятельности.

Два алгоритма конструирования системы принципов уголовного процесса излагаются В.Т. Томиным. Из системы принципов уголовного процесса последовательно исключаются идеи,

1) детерминирующее влияние которых прослеживается не во всем уголовном процессе, а лишь в одной, даже если она представляется крайне важной, или некоторых его стадиях;

2) носящие не судопроизводственный, а судоустройственный характер [34, c. 194].

Представляется, что изложенный В.Т. Томиным алгоритм больше подходит не для конструирования полноценной системы принципов, а для сокращения ее варианта, перенасыщенного за счет различных сомнительных элементов. Ведь в данном случае речь идет о «последовательном исключении из системы» излишних идей. Следовательно, сначала конструируется некая обширная система, часть компонентов которой впоследствии будет секвестрирована [34, c. 194].

К принципам уголовного процесса В.Т. Томин относит:

1) принцип законности уголовно-процессуальной деятельности;

2) принцип нравственности уголовного судопроизводства;

3) принцип разделения процессуальных функций;

4) принцип публичности (официальности);

5) принцип процессуальной независимости должностных лиц - участников уголовного процесса;

6) принцип обеспечения законных интересов личности в уголовном процессе;

7) принцип материальной (объективной) истины как основание разрешения уголовного дела;

8) принцип участия народного элемента в уголовном судопроизводстве и обеспечение социального контроля за ним [34, c. 195].

Достаточно «компактная» система принципов уголовного процесса сформулирована О.В. Качаловой. В нее вошли принципы: законности при производстве по уголовным делам; публичности уголовного судопроизводства; презумпции невиновности; разделения процессуальных функций в уголовном процессе; равенства перед законом и судом; объективной истины; охраны прав участников уголовного судопроизводства (охватывающий своим содержанием ряд ныне самостоятельных положений) [21, c. 117].

Рассуждая о критериях систематизации принципов уголовного процесса, Е.С. Коробейникова Е.С. приходит к выводу о необходимости согласия «ученых, практических работников правоохранительных органов, общества в целом о системе принципов права, включая и принципы уголовного процесса» [22, c. 16]. Ее подход предполагает, что принципы должны быть одобрены народом на референдуме, после чего они могут быть внесены в соответствующий раздел закона (например, главу 2 УПК РФ). При этом он убежден, что «норм-принципов, не может быть чрезмерно много: достаточно, например, семь - девять принципиальных положений, которые носят аксиоматический характер и соответствуют иным критериям систематизации», выделенным в его работе. Не придерживаясь собственных рекомендаций относительно оптимального количества принципов, далее в их систему

Собственную систему принципов уголовно-процессуальной деятельности обосновывает В.А. Давыдов. В нее включены принципы:

1) соблюдения уголовно-процессуальной формы;

2) активности;

3) целесообразности;

4) быстроты (своевременности);

5) процессуальной самостоятельности;

6) документирования (письменности);

7) обеспечения прав участников;

8) непосредственности исследования доказательств;

9) полноты доказывания;

10) оценки доказательств по внутреннему убеждению;

11) законности, обоснованности, мотивированности и справедливости процессуальных решений;

12) честности (совести);

13) культуры [19, c. 9].

Нельзя не отметить, что в отдельных случаях авторы монографических работ по рассматриваемой тематике не вступают в научную полемику по поводу того, как должна выглядеть система принципов уголовного процесса. Не уделяя этой проблеме должного внимания, они направляют свои усилия лишь на разъяснение содержания положений, присутствующих в настоящее время в главе второй УПК РФ. По-видимому, законодательный подход представляется им оптимальным и вполне их устраивает.

Таким образом, к окончательному разрешению проблемы построения системы принципов уголовного процесса не смогли привести ни выделение в УПК РФ отдельной главы, им посвященной, ни попытки обозначения признаков, присущих их системе, сопровождающиеся широким привлечением знаний из теории систем. На наш взгляд, характерные черты (критерии, признаки, свойства) какой-либо системы гораздо легче выделять, когда она уже смоделирована или сформирована. Не совсем правильно, пожалуй, переносить признаки систем, выделяемые в сфере естественных и технических наук, на юридическую почву. Выстраивая систему принципов, несомненно, необходимо сверять каждого потенциального претендента на этот статус с ранее обозначенными признаками, присущими положениям такого уровня. В сфере юриспруденции важнее не называть признаки, которыми должна обладать система, а задать определенные требования, не допуская их игнорирования в процессе законотворческой работы. К таким требованиям надлежит отнести:

1. Достаточность системы принципов для целей адекватного уголовнопроцессуального регулирования. Диаметрально противоположные тенденции, состоящие в минимизации или чрезмерном расширении количества положений, в нее входящих, должны быть исключены. Сугубо математические методы подсчета наиболее приемлемого числа принципов в юридической сфере неуместны.

2. Отражение в системе принципов только сущностных черт уголовного процесса. Принципы должны воспроизводить исключительно важные стороны уголовного судопроизводства, не опускаться до уровня значимых, но все-таки частных предписаний. В этой связи вряд ли существует острая необходимость причисления к принципам прав отдельных участников уголовного судопроизводства (право не свидетельствовать против себя самого, право подозреваемого и обвиняемого на защиту, право на обжалование и т.д.).

3. Отсутствие дублирования схожих по своей сути положений. С точки зрения надлежащего процессуального регулирования сомнительна потребность многократного повторения норм Конституции РФ, гарантирующих отдельные права человека и гражданина, в том числе и в уголовном судопроизводстве.

4. Направленность системы принципов на обеспечение интересов сторон обвинения и защиты, общества и государства. Неприемлемым является подход, когда принципы учитывают только или в подавляющем большинстве интересы стороны защиты.

5. Допустимость включения в систему принципов уголовного процесса положений, развитие которых в частных нормах способно привести к возникновению противоречий между ними. Полностью избежать таких противоречий невозможно, в силу наличия причин, обозначенных выше В.Т. Томиным, состоящих в стремлении каждого принципа к максимальному воплощению в процессуальных нормах [34, c. 195].

6. Неприемлемость соприсутствия в системе процессуальных принципов взаимоисключающих предписаний. Не могут быть принципами уголовного процесса, к примеру, публичность и диспозитивность, законность и целесообразность и т.п. Допуская возможность отдельных ограничений действия принципов, мы не можем согласиться с подходом, когда исключения сами становятся принципом.

С учетом перечисленных требований, система принципов уголовного процесса представляет собой комплекс взаимосвязанных и взаимодействующих требований, необходимых и достаточных для построения оптимального порядка уголовного судопроизводства.

Следует оговорить и то обстоятельство, что выделенные признаки отдельных принципов и требования к построению их системы, тем не менее, оставляют достаточно широкий простор для усмотрения законодателя. Полностью исключить субъективный фактор при построении системы принципов уголовного процесса, равно как и любой другой отрасли права, любого другого вида человеческой деятельности, наверное, невозможно.

Изложенное позволяет заключить, что в систему принципов уголовного процесса должны входить следующие положения:

1) законность в уголовном судопроизводстве;

2) публичность;

3) осуществление правосудия только судом;

4) обеспечение конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства;

5) всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств уголовного дела;

6) презумпция невиновности;

7) состязательность и равноправие сторон;

8) осуществление уголовного судопроизводства на началах равенства всех перед законом и судом;

9) свобода оценки доказательств;

10) информирование заинтересованных лиц.

Применительно к предложениям о закреплении в уголовно-процессуальном законодательстве принципов процессуальной экономии, эффективности (рациональности, экономичности), профилактики преступлений, недопустимости злоупотребления процессуальными правами, следует отметить, что все они отражены в УПК лишь фрагментарно. Несмотря на то, что одной из тенденций дальнейшего развития современного уголовного процесса называется упрощение порядка производства по уголовным делам, утверждение о полномасштабном проведении идеи экономии в нормах УПК РФ будет несправедливым. На сегодняшний день в уголовном процессе упрощенные процедуры сосуществуют с обеспечивающими защиту (порой избыточную), а соответственно и чрезмерные затраты. О профилактике преступлений лишь упоминается в некоторых статьях УПК РФ. И хотя профилактика преступлений действительно важна, необходима и даже менее затратна в сравнении с последствиями, которые влечет пренебрежительное к ней отношение, говорить о существовании подобного полноценного принципа, все-таки преждевременно. Нормативное регулирование, направленное на ограничение возможных злоупотреблений участников, предоставленными им процессуальными правами, и вовсе находится на этапе становления. Очередной шаг в этом направлении сделан Пленумом Верховного Суда Российской Федерации, оговорившем в п. 18 Постановления от 30 июня 2015 г. «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» [6], последствия явно недобросовестного использования обвиняемым и его защитником своих правомочий в ущерб интересам других участников процесса. Но и здесь пока нельзя усмотреть очевидного и однозначного намерения ограничения подобных действий со стороны защиты.

Приведенные аргументы, как представляется, убедительно свидетельствуют об ошибочности отнесения перечисленных положений к системе принципов уголовного процесса, которая должна быть представлена десятью названными выше предписаниями. Насыщение этой системы иными компонентами представляется избыточным.

2.3 Функции, значение и место принципов уголовного процесса в механизме уголовно-процессуального регулирования

В теории права принципам приписываются три основные функции – познавательная, информационно-ценностная и регулятивная. Но их перечень далеко не всегда ограничивается лишь ими. К примеру, основной функцией принципов права в «сфере права» и правовой системе в целом, А.М. Резепкин признает функцию интегративную, дополнительно выделяя регулятивную и корреспондирующую ей охранительную функции принципов, коммуникативную функцию и функцию систематизации (объективного) права на межотраслевом уровне [30, c. 54].

Несовпадающие суждения высказаны и применительно к функциям отраслевых принципов. В уголовном праве к ним чаще всего относят: охранительную, предупредительную, восстановительную, воспитательную и поощрительную, а иногда и некоторые другие функции. Разительно отличающийся перечень функций уголовно-правовых принципов дается в труде А.М. Резепкина, называющего следующие функции: идеологическая; политическая; регулятивная; толкования; стабилизирующая; системообразующая [30, c. 54].

Определяя роль принципов в уголовно-процессуальном праве, достаточно часто указывают, что их значение переоценить фактически невозможно. Детализация их значимости непременно сопровождается указаниями о правотворческом характере принципов, поскольку они предопределяют содержание иных норм. Зачастую подчеркивается и их регулятивное значение для уголовно-процессуальной деятельности. Чрезвычайно широкое распространение в юридической литературе получила и фраза о том, что знание принципов во многом компенсирует незнание или недостатки формулирования конкретных правовых норм. Следствием всего обозначенного является констатация наличия у принципов большого организационного и методического потенциала.

Реальное значение принципов подчеркивается Г.П. Химичевой, отмечающей, что именно на их основе строится уголовное судопроизводство в целом [38, c. 22]. Именно принципы позволяют оценить, «насколько широко в судопроизводстве представлены и защищены права потерпевшего, обвиняемого и иных лиц, как физических, так и юридических». С разнообразных позиций оценивал роль принципов уголовного процесса А. В. Смирнов [32, c. 142]. Прежде всего, им отмечалось, что принципы выступают «опорным пунктом» для толкования иных процессуальных норм. Кроме того, выделялась «программирующая функция» принципов, выступающих социальными ориентирами правотворческой деятельности законодателя. Помимо прочего, нормы-принципы обладают еще и социальной ценностью, проявляющейся вовне.

Как полагает А.В. Гриненко, значение принципов уголовного судопроизводства заключается в том, что они:

1) обеспечивают приоритет прав человека и гражданина в сфере уголовного судопроизводства;

2) выступают универсальным инструментом для проверки законности, обоснованности, мотивированности процессуальных решений, законности производимых процессуальных действий;

3) являют собой «эталон, с которым сравниваются все остальные институты уголовно-процессуального права»;

4) представляют собой мерило правовой культуры государства и общества в сфере уголовного судопроизводства [18, c. 34].

Значение принципов уголовного процесса можно пояснить тем, что они, во-первых, ярко и убедительно выражают демократизм и гуманизм уголовного судопроизводства, выделяют его структуру и систему. Во-вторых, выступают основой для дальнейшего совершенствования, как отдельных норм, так и уголовно-процессуальных институтов. В-третьих, служат базой для толкования и применения уголовно-процессуальных норм, уяснение точного смысла которых вызывает затруднения на практике. В-четвертых, безусловное соблюдение принципов уголовного процесса - «необходимое и обязательное условие достижения всех задач уголовного судопроизводства».

Полагаем, с учетом того, что принципы являются базой для построения и функционирования отрасли права в целом, им в той или иной степени присущи практически все или, по крайней мере, большинство функций, характерных для уголовно-процессуального права. В сфере правотворчества они будут выполнять системообразующую, интегрирующую функцию, станут ориентирами дальнейшего совершенствования законодательства. Любая частная норма прописывается с учетом тех или иных принципов, не может им противоречить. Им должна быть свойственна и стабилизирующая функция, значение которой в условиях непрекращающихся попыток совершенствования порядка производства по уголовным делам, сведено к минимуму. И, тем не менее, любые изменения закона следует соотносить с системой принципов.

В правоприменительной деятельности, пусть в основном и опосредованно, они выполняют охранительную и регулятивную функции, а при наличии пробелов и противоречий в вопросах правового регулирования - функцию толкования. В главе 2 УПК РФ, как уже отмечалось, охранительная функция принципов уголовного процесса гипертрофирована. Но нельзя не признать, что процессуальные гарантии, формируются именно под воздействием принципов, а процессуальный порядок производства следственных действий, принятия решений не может выходить за установленные с их помощью пределы. В этой связи охранительная и регулятивная функции принципов уголовного процесса, как представляется, тесно переплетены между собой: реализовать охранительную функцию в полной мере, оторвав ее от функции регулятивной, вряд ли возможно. Элементы охраны будут закладываться и в содержание конкретных норм, устанавливающих процессуальную форму уголовно-процессуальной деятельности, их легко обнаружить среди правомочий, которыми наделяются участники уголовного судопроизводства, равно как и обязанностей, возлагаемых на следователя, дознавателя, судью (суд).

Невозможно отрицать и политическую, идеологическую, воспитательную (профилактическую) функции принципов. Определяя, какие положения войдут в систему принципов уголовного процесса, законодатель не может проигнорировать их политическую, идеологическую составляющую, а также то, будут ли такие предписания отвечать существующим в обществе представлениям о порядке отправления правосудия по уголовным делам. Не подлежит сомнению и тот факт, что принципы оказывают значительное влияние на правосознание должностных лиц, применяющих процессуальные норм, а также иных участников уголовного судопроизводства, общественное сознание в целом, хотя и в гораздо меньшем объеме. Все зависит от степени детализации подхода исследователя, осознания факта того, что частные процессуальные нормы формулируются на основе принципов.

В теории права, равно как и в отраслевых юридических науках, обычно указывается, что принципы в подавляющем большинстве случаев не рассчитаны на непосредственное регулирование определенных правоотношений, но реализуются через частные правовые нормы, сформулированные на их основе. Исключения из этого правила могут составлять лишь ситуации, связанные с наличием пробелов в правовом регулировании, когда в его отсутствие (при его недостаточности) правоприменители вынуждены разрешать сложившуюся проблему, исходя из требований принципа (принципов). Распространенность такого подхода обусловливает то обстоятельство, что в исследованиях, посвященных реализации процессуальных принципов в уголовном процессе в целом или на отдельных его стадиях (этапах производства), как правило, раскрывается содержание норм, регламентирующих порядок производства по уголовному делу в этой части уголовно - процессуальной деятельности, демонстрируется подчиненность правовых норм их (принципов уголовного процесса) системе.

Немало внимания реализации «норм, регламентирующих принципы уголовного судопроизводства», как в досудебных, так и в судебных стадиях производства по уголовному делу уделяет В.Ю. Мельников [25, c. 35]. Нормы УПК РФ им анализируются во многом с позиций, обозначенных А.В. Гриненко [18, c. 35]. Точно так же автор указывает на необходимость совершенствования значительного числа предписаний УПК РФ для повышения эффективности претворения в жизнь принципов уголовного судопроизводства. Но кроме конкретных процессуальных норм, А.В. Гриненко затрагивает и ряд вопросов более серьезного уровня. Например, помимо уточнения поводов для возбуждения уголовного дела, прав участников уголовного судопроизводства в этой стадии, им предлагается установить действенный судебный контроль, чему будет способствовать создание института следственных судей.

В существовании такой формы предварительного расследования, как дознание, и вовсе усматривается противоречие с назначением уголовного судопроизводства, не требующим и не ставящим задачу быстрого раскрытия преступления. В связи с этим «предварительное расследование уголовных дел должно проводиться только в форме предварительного следствия следователями, а дознание должно проводиться как первоначальный этап предварительного следствия, предшествующий предварительному следствию». Введение в уголовное судопроизводство на данном этапе адвокатского расследования представляется А.В. Гриненко не просто невозможным, а вредным. Рассматривается в монографии и вопрос о допустимости доказательств, критериях, которым должны соответствовать допустимые доказательства, а для создания гарантий реализации принципа законности обосновывается расширение перечня существенных нарушений закона применительно к предварительному расследованию и судебному разбирательству. Как и в работе А.В. Гриненко, подробно изучаются вопросы реализации принципов в ходе применения мер принуждения, привлечения в качестве обвиняемого [18, c. 35]. Здесь также предлагается изменить содержание отдельных норм УПК РФ. В конце главы о реализации принципов в стадии предварительного расследования ученый выходит на проблему разделения процессуальных функций, возражая против смешения отдельных из них, возложения на следователя одновременно нескольких функций. Для более эффективной реализации принципов уголовного судопроизводства необходимо, с точки зрения А.В. Гриненко, полное разделение «всех уголовно-процессуальных функций и разграничение их между самостоятельными участниками уголовного судопроизводства». Однако четкого плана действий по претворению этой идеи в уголовно-процессуальное законодательство не приводится.

В едином ключе рассматриваются и проблемы реализации принципов уголовного процесса в судебных стадиях производства по уголовному делу. После краткой характеристики каждой из них, автором вносятся и аргументируются предложения по изменению отдельных статей УПК РФ. Недостатки реализации системы принципов уголовного судопроизводства, порождаемые несовершенством нормативного регулирования, выявлены и применительно к проверочным судебным стадиям. Но излагать их в настоящее время нецелесообразно, поскольку эти стадии подверглись кардинальному реформированию через несколько лет после выхода в свет указанной монографии.

В науке уголовного процесса встречались и встречаются работы иного рода, посвященные реализации принципов уголовного процесса в отдельных его стадиях. Но если в некоторых из них абсолютно правомерно указываются особенности действия принципов на том или ином этапе производства по уголовному делу, обращается внимание на невозможность их полной реализации в силу ряда причин, то в других - авторы пытаются увидеть главенствующую роль принципов там, где ее нет или она сведена к минимуму. Во всех случаях исследователи ссылаются на конкретные правовые нормы, усматривая (пытаясь усмотреть) в них проявления тех или иных принципов.

Во всех видах российского судопроизводства А.В. Смирнов обнаруживает отсутствие прямого законодательного закрепления «регулятивно-руководящего и определяющего (приоритетного) значения правовых принципов и принципов права» [32, c. 6 - 11]. С точки зрения эффективного обеспечения законности судебных актов, содержание которых в полной мере должно соответствовать этим принципам, такое положение расценивается им как нежелательное. По убеждению исследователя, одного лишь теоретического положения о приоритетности применения судами правовых принципов (принципов права) явно недостаточно для выхода из сложившейся ситуации. Приоритетное (решающее) применение судами собственно правовых принципов и принципов права в осуществлении правосудия достаточно редко, за известным позитивным исключением из этого практики высших судебных органов, которые стремятся основывать свои судебные постановления именно на учете приоритетности правовых принципов и принципов права в правовом регулировании. В связи с этим видится целесообразным и необходимым законодательно закрепить приоритетное (руководящее и определяющее) значение правовых принципов и принципов права в соответствующих статьях российских процессуальных кодексов.

Необходимо обратиться к механизму уголовно-процессуального регулирования, что, возможно, поспособствует выявлению действительного значения принципов уголовного процесса для правоприменительной практики. Активная разработка понятия механизм правового регулирования началась в отечественной теории права в 1960 - 1970 гг.

В понимании М.А. Викут механизм правового регулирования в самом общем виде представляет собой взятую в единстве систему правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения [16, c. 114].

В настоящее время в общей теории права подчеркивается, что механизм правового регулирования выражает деятельную сторону процесса перевода нормативности права в упорядоченность общественных отношений. Правовое регулирование является долговременным процессом, распадающимся на стадии, в каждой из которых действуют особые юридические средства, и образующие в своей совокупности механизм правового регулирования. К стадиям правового регулирования относятся:

1) издание нормы права и ее общее воздействие (регламентация общественных отношений);

2) возникновение субъективных прав и субъективных юридических обязанностей;

3) реализация субъективных прав и субъективных юридических обязанностей, воплощение их в конкретном, фактическом поведении участников общественного отношения;

4) применение права.

В соответствии с перечисленными стадиями правового регулирования выделяются следующие основные элементы его механизма:

а) норма права;

б) правоотношение;

в) акты реализации прав и обязанностей;

г) акты применения права.

Проанализировав предшествовавшие общеправовые и отраслевые подходы, О.В. Качалова разработал следующее определение: механизм уголовно-процессуального регулирования – это единая система правовых средств, которая состоит из норм уголовно-процессуального права, уголовно-процессуальных отношений, применения уголовно-процессуальных норм, уголовно-процессуальных правоприменительных актов, обеспечивающих эффективное правовое регулирование и воздействие в сфере уголовного судопроизводства [21, c. 117]. В данном определении перечислены все элементы механизма уголовно-процессуального регулирования.

Тесная связь уголовного материального и процессуального права неоднократно подчеркивалась в научных трудах, где уголовный процесс назывался принудительной формой реализации материальных уголовно-правовых отношений.

В качестве элементов (звеньев) механизма уголовно-правового регулирования М.П. Давыдов называет: нормы материального и процессуального уголовного права, выступающие нормативной основой механизма; деятельность компетентных органов власти по привлечению лица к уголовной ответственности (процессуальная форма реализации уголовно-правовых норм); наказание и иные меры уголовно-правового характера как результат воздействия механизма уголовно-правового регулирования на тот срез объективной действительности, который попал в его «орбиту»; уголовное судопроизводство (уголовное преследование) и уголовная ответственность как проводники указанного воздействия; преступление-юридический факт и преступление – юридическая конструкция как промежуточные, связующие звенья между уголовно-процессуальными и уголовно-правовыми элементами механизма [19, c. 143].

Заметим, что значительная часть обозначенных элементов фактически не поддается разграничению и, по большому счету, дублируется. Как могут выступать самостоятельными элементами (звеньями) механизма нормы процессуального права, деятельность по привлечению лица к уголовной ответственности, да еще и уголовное судопроизводство (уголовное преследование), не ясно абсолютно. Полагая, что подобный межотраслевой подход, вне всяких сомнений, имеет право на существование, отметим и негативные его моменты. Юридическая конструкция, объединяющая в себе нормы уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права, а также регулируемую ими деятельность, является, на наш взгляд, чрезмерно сложным, крайне громоздким образованием, слабо приспособленным к оказанию регулирующего воздействия на указанные отрасли права и виды правоприменительной деятельности.

Из приведенных подходов видно, что принципы права или процесса в качестве самостоятельного элемента механизма правового регулирования на уровне теории права не выделяются, а потому, не включаются и в механизм уголовнопроцессуального (уголовно-правового) регулирования в межотраслевых и отраслевых исследованиях. Но тогда появляется вопрос о том, оказывают ли они хоть какое-то воздействие на урегулирование правоотношений, возникающих, изменяющихся и прекращающихся в рамках уголовно-процессуальной деятельности? Ранее отмечалось, что и в общей теории права и в отраслевых юридических науках традиционно подчеркивается приоритетное значение принципов в сравнении с рядовыми нормами права. Повсеместное нормативное закрепление принципов не привело к понижению их статуса, постановке в один ряд с частными нормами, предназначенными для упорядочения правоотношений. Напротив, подавляющим большинством ученых указывается на специфичность и нетипичность норм, закрепляющих основное содержание принципов, а также их системообразующее значение, состоящее в том, что принципы учитываются при формулировании содержания всех остальных правовых предписаний. С учетом того, что каждый принцип реализуется в значительной совокупности конкретных норм права, получается, что принципы предопределяют (по крайней мере, должны предопределять) содержание всех остальных правил, в соответствии с которыми выстраивается уголовно-процессуальная деятельность, протекают уголовно-процессуальные правоотношения.

Закрепление в системе принципов тех или иных положений предполагает их реализацию через отдельные права участников уголовного судопроизводства, общие условия предварительного расследования или судебного разбирательства, основания принятия процессуальных решений, порядок производства следственных и иных процессуальных действий и т.д. Кардинальное изменение отношения к роли презумпции невиновности, состязательности сторон, обеспечению обвиняемому (подозреваемому) права на защиту, выдвинутым на первый план идеологами судебной реформы, предопределило значительное расширение прав, предоставляемых стороне защиты, в том числе, права на обжалование, возможность вступления защитника в уголовно-процессуальную деятельность на самых ранних этапах, существенную корректировку порядка избрания ряда мер пресечения, прежде всего - заключения под стражу, а равно многие другие новеллы, характерные для ныне действующего уголовно-процессуального законодательства. Влияние принципов презумпции невиновности и состязательности сторон прослеживается и в нормах доказательственного права, в частности, в основаниях принятия процессуальных решений, традиционно связываемых с наличием достаточной совокупности оснований (данных или доказательств) (ч. 1 ст. 97, ч. 2 ст. 140, ч. 1 ст. 171, ч. 1 ст. 182, ч. 1 ст. 185, ч. 1 ст. 186, ч. 1 ст. 1861 УПК РФ), а также в предоставлении защитнику права участвовать в собирании доказательств (ч. 3. ст. 86 УПК РФ). При разработке УПК РФ особое внимание обращалось на нормы, воспринимавшиеся в дореформенном законодательстве в качестве антисостязательных, ставящих под сомнение значимость презумпции невиновности. Усилия составителей УПК РФ в этом направлении привели к тому, что в их адрес были высказаны упреки об ориентированности Кодекса на интересы обвиняемого (подозреваемого).

В УПК РФ несложно обнаружить и положения, сформулированные в условиях противодействия (ограничения влияния отдельных) принципов. Интересен тот факт, что конструкция некоторых статей УПК РФ трудно объяснима из-за охранительного уклона его главы 2. Так, до появления в ней статьи, оговорившей необходимость осуществления уголовного судопроизводства в разумный срок (ст. 61 УПК РФ), крайне затруднительно было выявить основополагающее требование, с учетом которого ограничивалось право обвиняемого и его защитника на ознакомление с материалами уголовного дела (ч. 3 ст. 217 УПК РФ). Общее правило, по которому они не могут ограничиваться во времени, необходимом для ознакомления с материалами уголовного дела, обусловлено действием принципов обеспечения права на защиту и состязательности сторон. Ни для кого не секрет, что предоставленные УПК РФ возможности зачастую используются стороной защиты в целях затягивания расследования, освобождения из-под стражи (по истечении предельных сроков содержания) обвиняемого, к которому применена соответствующая мера пресечения, а в конечном счете – для уклонения от уголовной ответственности лиц, чья виновность в совершении преступления убедительно доказана органами предварительного следствия. Закрепленные в УПК РФ полномочия следователя, состоящие в ограничении на основании судебного решения сроков ознакомления с материалами уголовного дела, прекращении данного процессуального действия в случае, если обвиняемый и его защитник без уважительных причин не ознакомились с материалами уголовного дела в установленный судом срок, не поддаются логичному обоснованию в рамках существующей системы процессуальных принципов. Предоставление обвиняемому и его защитнику даже избыточного времени для ознакомления с материалами уголовного дела, вряд ли будет противоречить оценочному понятию «разумный срок», при помощи которого сформулированы положения ст. 61 УПК РФ. Правильнее здесь вести речь о столкновении частных интересов обвиняемого и публичных интересов органов предварительного следствия, заключающихся в обеспечении дальнейшего движения уголовного дела, вопреки противодействию со стороны защиты. Полагаем, что существующая редакция ч. 3 ст. 217 УПК РФ в большей степени детерминирована принципом публичности уголовного судопроизводства, поскольку, в конечном счете, преследует не просто цель оптимизации сроков предварительного следствия, а позволяет следователю реализовать возложенные на него обязанности в условиях противодействия, злоупотребления стороной защиты правомочиями, имеющимися в ее распоряжении. Для претворения в жизнь одного лишь принципа осуществления уголовного судопроизводства в разумный срок достаточно было введения в уголовно-процессуальный закон более «мягкой» формулировки, предполагающей, к примеру, многократные нарушения со стороны обвиняемого и его защитника и, соответственно, многочисленные напоминания со стороны следователя о возможных последствиях подобного поведения.

Точно так же, наличие в системе принципов уголовного процесса лишь положений, ограждающих лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, от чрезмерного ограничения их конституционных прав, по меньшей мере, ставит под сомнение правомерность присутствия в УПК РФ норм, допускающих определенные исключения из общего порядка заключения под стражу, продления сроков содержания под стражей (ч. 1 ст. 100, ч. 1 и 2 ст. 108, ч. 3 ст. 109 УПК РФ), об изменении меры пресечения на более строгую (ч. 1 ст. 110 УПК РФ), приводе участников уголовного судопроизводства (ст. 113 УПК РФ), отстранении подозреваемого или обвиняемого от должности (ст. 114 УПК РФ), производстве следственных действий, ограничивающих конституционные права участников судопроизводства (ч. 5 ст. 177, ч. 3 ст. 178, ст. 182 - 184, ст. 185, ст. 186, ст. 1861 УПК РФ) и многих других. Сомнительной становится и правомерность сохранения в тайне большинства материалов предварительного расследования (ст. 161 УПК РФ), обеспечения доступа к ним стороны защиты лишь на этапе окончания расследования. Совершенно очевидно, что введение в уголовно-процессуальное законодательство подобных норм обусловлено защитой публичных интересов государства, общества, а равно и потерпевшего, призвано, помимо прочего, отстаивать интересы органов уголовного преследования, способствовать решению стоящих перед ними задач. Такие предписания обеспечивают привлечение к уголовной ответственности подозреваемых и обвиняемых, стремящихся любым способом избежать наказания за совершенное ими преступное деяние. Наличие перечисленных норм убедительно свидетельствует о необходимости «восстановления в правах» принципа публичности.

Изложенное позволяет заключить, что принципы уголовного процесса не образуют самостоятельного элемента механизма уголовно-процессуального регулирования, располагаясь за его пределами. Но поскольку в строгом соответствии с ними формируются и формулируются все частные процессуальные нормы, они являют собой основу механизма правового регулирования. Неслучайно в теории права, отраслевых юридических науках принципы зачастую отождествляют с фундаментом, базисом, каркасом всей отрасли права. Такие ассоциации представляются абсолютно справедливыми, ведь подчиняя себе конкретные правовые нормы, принципы полномасштабно влияют на складывающиеся правоотношения и процесс реализации права, т.е. на оставшиеся элементы механизма правового регулирования.

3 АНАЛИЗ ОТДЕЛЬНЫХ ПРИНЦИПОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА И ПУТИ ИХ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

3.1 Сущность принципов уголовного процесса и особенности их применения в практике

Законность при производстве по делу. Часть 2 ст. 15 Конституции Российской Федерации закрепляет обязанность государственных органов, должностных лиц, граждан и их объединений соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы. Эта обязанность является сущностью общего правового принципа законности. В связи с тем, что Конституция Российской Федерации обладает высшей юридической силой и прямым действием и в отношении уголовного судопроизводства, рассмотрим сущность данного принципа ниже [19, c. 9].

Во-первых, обязанность строгого и неуклонного соблюдения и исполнения Конституции Российской Федерации, Уголовно-процессуального кодекса и федеральных законов органами суда, прокуратуры, предварительного следствия и дознания и их должностных лиц. Суд, прокурор, следователь, следователь дознаватель должны строго соблюдать регламентированный законом порядок по уголовным делам на всех этапах, совершать процессуальные действия на законных основаниях и в формах, предусмотренных законом, основывать свои решения на нормах права. Нарушение этого требования названными государственными органами и должностными лицами может привести к тяжким последствиям в виде необоснованного задержания и тюремного заключения, уголовного преследования и т.д.

Во-вторых, этот принцип заключается в обязанности точного и неукоснительного соблюдения и обеспечения исполнения Конституции и законов РФ лицами, участвующими в уголовном судопроизводстве в связи с уголовным судопроизводством (обвиняемые, подозреваемые, защитники, потерпевшие, гражданские истцы и обвиняемые, представители, законные представители, свидетели, эксперты, специалисты, переводчики, свидетели). Правильное исполнение законов этими лицами способствует оперативному и справедливому разрешению уголовного дела. Несоблюдение требований УПК РФ задерживает расследование преступлений и является основанием для применения к ним принудительных мер.

Принцип законности указан в части 1 ст. 49, части 2 и 3 ст. 50, ст. 120 Конституции Российской Федерации, а также во многих статьях УПК РФ (статьи 1, 7, 117 и т.д.). Положения ст. 7 УПК РФ, который устанавливает принцип законности уголовного судопроизводства, не воспроизводит вышеуказанные правила, а лишь дополняет содержание конституционного принципа законности следующими положениями.

Суд, прокурор, следователь и дознаватель не имеют права применять федеральный закон, который противоречит УПК РФ. Если какой-либо федеральный закон или иной нормативный правовой акт не соответствуют требованиям Уголовно-процессуального кодекса эти должностные лица должны принимать решения в соответствии с УПК РФ.

Нарушение норм Уголовно-процессуального кодекса прокурором, следователем, следственным органом или дознавателем в ходе уголовного разбирательства влечет за собой признание недопустимых доказательств, полученных таким образом. Решения суда должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что суть принципа законности в уголовном судопроизводстве определяется как нормами Конституции Российской Федерации, так и нормами УПК РФ.

Принцип законности уголовного судопроизводства указан в статьях УПК РФ, устанавливающих требования к уголовному судопроизводству в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством (статья 1), о признании доказательств, которые получены в нарушение УПК РФ, неприемлемым (Статья 75), об основании выбора меры пресечения (ст. 97, 99), о необходимости указать основания для возбуждения уголовного дела (статья 146) о необходимости передачи доказательств, подтверждающих положение обвинение и защита в судебном преследовании за (статья 220), о законности приговора (статья 297), об основании для отмены или изменения приговора (пункт 2 статьи 379) и т. д. Принцип законности также является основой для правовых норм, устанавливающие судебный контроль и прокурорский надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и законов в ходе предварительного следствия, различные санкции за их нарушение, недействительность процессуальных действий.

Законность – это всеобъемлющий принцип, который находит свое выражение во всех принципах и нормах уголовно-процессуального права. Нарушение любой уголовно-процессуальной нормы, любой принцип уголовного судопроизводства является нарушением принципа законности.

Принцип законности, как и вся система принципов уголовного правосудия в целом, способствует правильному разрешению уголовного дела, является гарантией защиты прав, свобод и законных интересов обоих лиц, пострадавших от преступлений, и лица, участвующие в уголовном судопроизводстве по подозрению в совершении преступления.

Осуществление правосудия только судом. Нормативно-правовой основой этого принципа является ст. 118 Конституции Российской Федерации и ст. 8 УПК РФ. Этот принцип включает в себя следующие идеи в своем содержании.

Во-первых, правосудие по уголовному делу в Российской Федерации должно и может осуществляться только судом. Правосудие по уголовным делам является справедливым, основанным на законе и правосудии судебной власти, по вопросу о виновности конкретного лица при совершении преступления по уголовному праву с применением соответствующих санкций, если это необходимо. Никакие другие государственные органы, организации и отдельные лица не имеют права осуществлять этот вид деятельности. Правосудие может осуществляться:

а) только судами, вступающими в судебную систему Российской Федерации, установленными Конституцией Российской Федерации и федеральным конституционным законом;

б) состоящий из судей и присяжных заседателей, призванных осуществлять правосудие в соответствии с Конституцией Российской Федерации и законами. Список судебных органов, компетентных осуществлять правосудие на территории России, является исчерпывающим. Создание любых других внеочередных судов не допускается. Состав суда определяется законом.

Это положение является гарантией конституционного права граждан на судебную защиту. Он основан на праве обвиняемого возражать против прекращения дела по причинам, не связанным с реабилитацией, что является исключением из правила, о котором идет речь об отправлении правосудия только судом.

Во-вторых, никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнется уголовному наказанию, кроме как приговором суда и в порядке, установленном настоящим кодексом. То есть осуждение лица с наложением наказания осуществляется только приговором суда, который принимается в порядке, установленном законом; никакие органы, кроме суда, не имеют права налагать штраф. Признание виновного и наложение наказания возможны только в том случае, если соблюдается уголовно-процессуальное право. Нарушение уголовно-процессуального законодательства при производстве по делу должно влечь за собой апелляцию и аннулирование (изменение) приговора. В случае отмены лицо вновь считается невиновным, и наказание не подлежит применению до нового судебного приговора.

В-третьих, ответчик не может быть лишен права на рассмотрение своего уголовного дела в том суде и тем судьей, юрисдикция которого закреплена УПК РФ (статьи 31-36 УПК РФ).

Принцип отправления правосудия только судом является важной гарантией защиты личности от произвола, незаконного и необоснованного признания лиц, совершивших преступление, и введения уголовного наказания любыми государственными органами, организациями и отдельными лицами, а также гарантия от произвольного перевода дел от одного суда другому.

Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает разрешение уголовных дел в форме их расторжения на стадии предварительного расследования дознавателем, следователем, прокурором (статья 24-28 УПК РФ). Однако при принятии решения о прекращении дела, вопрос о наложении наказания не принимается. Если лицо не соглашается с решением о прекращении дела, разбирательство продолжается в общем порядке. Потребность в таком исключении из принципа отправления правосудия только судом диктуется целесообразностью существования такой формы прекращения уголовного судопроизводства.

Уважение чести и достоинства личности. Статья 5 Всеобщей декларации прав человека [1], статья 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод [2], статья 7 Международного пакта о гражданских и политических правах [3], Ст. 21 Конституции РФ [4] и ст. 9 УПК РФ [5] закрепляют принцип охраны чести и достоинства личности, суть которого в уголовном судопроизводстве сводится к следующим положениям.

Во-первых, в уголовном деле запрещаются действия и решения, унижающие честь участника уголовного процесса, а также обращение, которое ухудшает его человеческое достоинство или создает опасность для жизни и здоровья.

Право на жизнь, здоровье, защиту чести и достоинства являются одними из важнейших нематериальных ценностей. Их защита со стороны государства возвышается до статуса конституционного принципа. Осуществление конституционных положений осуществляется различными отраслями права, в том числе уголовным. В уголовном судопроизводстве непосредственно затрагиваются права на жизнь, здоровье, честь и достоинство. Поэтому обязанность уважать честь и человеческое достоинство, а не допускать обращение, которое создает опасность для жизни и здоровья человека в уголовном судопроизводстве со стороны должностных лиц, ведущих этот процесс, возведен в категорию принципов уголовного правосудия. В юридической литературе честь понимается как высокая оценка моральных качеств человека со стороны общества. Достоинство – это самооценка человека его моральных, деловых и других социальных качеств и способностей, его социального значения. Самооценка во многом определяется оценкой качества личности обществом. Поэтому, чем выше честь, тем выше достоинство человека. Допустить унижения чести и человеческого достоинства в судебном разбирательстве по делу очень легко, поскольку вся продукция основана на том, чтобы подвергнуть человека совершению антиобщественного, аморального действия. Часто даже ошибочный факт вовлечения лица в уголовное судопроизводство, незаконное задержание лица, вызывает негативную оценку качеств человека со стороны общества; тем самым снижая достоинство личности [15, c. 47].

Во-вторых, ни один из участников уголовного процесса не может подвергаться насилию, пыткам, другим жестоким или унижающим достоинство видам обращения. Насилие следует понимать как применение физической силы для человека, а также психологическое насилие в виде шантажа, угрозы, введение в заблуждение и т.д. Пытки – это использование насилия во время допроса, достижение определенных результатов посредством физического и морального мучения опрошенных.

Законодательная консолидация принципа уважения чести и достоинства увеличивает ответственность каждого должностного лица, проводящего уголовное судопроизводство, участникам уголовного процесса. Этот принцип не подлежит ограничению, никакие задачи и цели не должны быть основанием для его умаления (часть 2, статья 21, часть 3 статьи 56 Конституции Российской Федерации [4]).

Неприкосновенность личности. Данный принцип закреплен в статье 3 Всеобщей декларации прав человека [1], п.1, 2 ст.9 Международного пакта о гражданских и политических правах [3], п.1 ст.5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод [2], ст. 22 Конституции РФ [4] и ст. 10 УПК РФ [5].

Общая идея неприкосновенности человека выражается в следующих положениях:

1) физическая сущность человека неприкосновенна. Никто не имеет права держать человека в любом месте, помещении. Запрещается держать человека в неволе;

2) Каждый человек имеет право на свободу законных действий, никто не имеет права лишать или ограничивать его в этих действиях.

Однако в уголовном процессе, с тем чтобы положить конец преступной деятельности человека, предотвратить возможность скрытия или воспрепятствовать установлению истины в деле и обеспечить исполнение приговора в порядке исключения, закон разрешает для задержания лица, его задержания и содержания под стражей в качестве меры пресечения, помещения в медицинскую или психиатрическую больницу для проведения судебно-медицинской экспертизы. В этой связи в отношении уголовного судопроизводства сущность принципа неприкосновенности личности сводится к таким правилам [40, c. 29].

Во-первых, никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления или заключен под стражу в отсутствие законной причины. До решения суда лицо не может быть задержано более 48 часов.

Во-вторых, суд, прокурор, следователь, следственный орган и дознаватель должны немедленно освободить любого незаконно задержанного лица или лишить его свободы или незаконно помещены в медицинскую или психиатрическую больницу или содержаться под стражей за более чем срок, предусмотренный УПК РФ.

В-третьих, лицо, задержанное как превентивная мера, а также лицо, содержащееся под стражей по подозрению в совершении преступления, должно храниться в условиях, которые препятствуют угрозе его жизни и здоровью.

Статья 10 УПК РФ не повторяет положения Конституции Российской Федерации о неприкосновенности этого лица, но только дополняет и указывает его в отношении уголовного судопроизводства. Поэтому, при исполнении дела, должностные лица, принимающие какие-либо процессуальные действия и принимающие различные процессуальные решения, в первую очередь должны исходить из того, что лицо является неприкосновенным и свободным в своих действиях. Гарантии свободы передвижения и действий в производстве по делу:

1) определение круга лиц, которым возможно применение ограничения свободы (статьи 91, 97, 100, 203 УПК РФ);

2) установление требования о наличии оснований для задержания и задержания, а также определение исчерпывающего перечня этих оснований (часть 1, статья 10, статья 91, 97 УПК РФ);

3) определение сроков ограничения свободы лица (статьи 10, 94, 109, 255 УПК РФ);

4) установление требования о необходимости принятия судебного решения под стражу, помещения в медицинскую или психиатрическую больницу (статья 22 Конституции Российской Федерации, часть 2, статья 94, статья 108, 203 Уголовного кодекса). Предоставление права суду принимать решение об аресте предполагает участие в рассмотрении этого вопроса лицом, в отношении которого возникла такая необходимость, и его адвокатом. Это создает гарантии неприкосновенности личности и законности ареста. Исходя из этого принципа, срок содержания под стражей учитывается при назначении наказания (часть 3-5 статьи 72 Уголовного кодекса Российской Федерации). Заведомо незаконный арест влечет за собой уголовную ответственность (статья 301 Уголовного кодекса Российской Федерации).

Соблюдение принципа неприкосновенности личности является гарантией свободы действий и передвижения человека.

Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту. Существование обвинения и принцип состязательности предполагают возможность защиты человека от подозрений или обвинения в совершении преступления. Кроме того, в уголовном процессе в связи с возможностью применения принудительных мер против подозреваемого и обвиняемого необходимо защитить этих лиц от необоснованных лишений. Часто требуется защита их личных и имущественных прав и интересов. Такая защита возможна путем предоставления подозреваемому и обвиняемому права на защиту, права на получение квалифицированной юридической помощи. Иными словами, право на защиту подразумевает возможность защиты подозреваемого и обвиняемого от незаконного и необоснованного обвинения, а также прав, свобод и законных интересов этих лиц от любых незаконных ограничений и лишений. Право на защиту включает в себя широкий спектр прав, предоставляемых подозреваемому и обвиняемому для осуществления их защиты (статьи 46, 47, 86, 2, 217, 354 и т.д. УПК РФ).

Однако осуществление права возможно в том случае, если соответствующая обязанность соотносится с законом. Право на защиту неотделимо от гарантий его осуществления. Это обстоятельство определяет наличие принципа обеспечения подозреваемого и обвиняемого правом на защиту (статья 16 УПК РФ), содержание которой сводится к следующим положениям.

Во-первых, подозреваемому и обвиняемому гарантируется право на защиту, которое они могут осуществлять лично или с помощью адвоката и / или законного представителя. Это положение означает, что государство берет на себя ответственность за предоставление права защиты, предоставляемого подозреваемому и обвиняемому, по возможности.

Для защиты себя от незаконного обвинения, наказания, других ограничений или лишения прав подозреваемый или обвиняемый может:

а) лично использовать совокупность предоставленных прав;

б) при содействии адвоката;

в) с помощью юридический представитель,

г) с помощью защитника и законного представителя, которые также наделены широким спектром полномочий для выполнения функции защиты.

Во-вторых, суд, прокурор, следователь и следователь объясняют подозреваемому и обвиняемому их права и предоставляют им возможность защищаться всеми средствами и средствами, не запрещенными Уголовно-процессуальным кодексом.

В-третьих, в случаях, предусмотренных законом, обязательное участие адвоката и / или законного представителя подозреваемого или обвиняемого предоставляется должностными лицами, ведущими уголовное судопроизводство.

В двух последних положениях предусматриваются обязанности должностных лиц, проводящих уголовное производство по реальной безопасности подозреваемого, подсудимого, права на защиту. Эти обязанности состоят в том, чтобы защитить, объяснить и реалистично реализовать права подозреваемого и обвиняемого, обеспечить участие защитника и / или законного представителя в уголовном судопроизводстве. Эти основные положения на разных этапах уголовного судопроизводства осуществляются в более конкретных обязанностях должностных лиц (часть 6, статья 47, часть 2-4 статьи 50, статья 51, часть 1 статьи 92, статья 159, 160, стр. 3, часть 2 Статья 231 УПК РФ и пр.). Естественно, вы можете только реализовать те права, которые известны и понятны. Поэтому подробное и подробное объяснение, а не просто быстрая передача прав подозреваемому, обвиняемому, является необходимым условием для их осуществления.

В-четвертых, подозреваемый и обвиняемый в случаях, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом и другими федеральными законами, могут бесплатно пользоваться помощью адвоката. Так, согласно части 5 ст. 50 УПК РФ в случае, если адвокат участвует в производстве предварительного следствия или судебного разбирательства по назначению дознавателя, следователя, прокурора или суда, расходы на оплату его труда компенсируются за счет средств федерального бюджета.

Рассмотренный принцип служит гарантией реализации прав и законных интересов личности, выдачи законного и разумного приговора, предотвращает судебные ошибки. Несоблюдение требований закона о защите права подозреваемого, обвиняемого в защите должностными лицами, проводящими разбирательство по делу, является существенным нарушением закона, что влечет за собой отмену приговора (статья 381 УПК РФ). Нарушение этого принципа в ходе разбирательства по делу также влечет за собой возможность привлечения к ответственности соответствующих должностных лиц, восстановления нарушенных прав и законных интересов подозреваемого или обвиняемого и возмещения им ущерба, причиненного таким нарушением.

Состязательность сторон. Этот принцип судопроизводства закреплен в части 3 ст. 123 Конституции и ст. 15 УПК РФ. Большое количество фундаментальных работ было посвящено изучению характера состязательности, но авторы не пришли к единому мнению. Нынешний законодатель включает следующие положения о содержании названного принципа.

Во-первых, функции преследования, защиты и разрешения дела отделяются друг от друга и не могут быть назначены одному органу или тому же должностному лицу.

Во-вторых, суд не является органом уголовного преследования, не стоит на стороне обвинения или защиты. Суд создает необходимые условия для выполнения сторонами своих процессуальных обязательств и осуществления предоставленных им прав. Это положение исключает полномочия суда по собственной инициативе искать и собирать информацию, которая может доказать обстоятельства защиты или судебного преследования. Суд имеет право предпринять судебные иски для сбора доказательств обвинения или защиты, но только по просьбе заинтересованной стороны.

В-третьих, стороны обвинения и защиты равны перед судом. Это означает, что закон предоставляет сторонам равные права представлять доказательства, участвовать в исследовании доказательств, ходатайствовать о заявлениях, выражать мнения по любому вопросу, имеющему отношение к делу, или участвовать в судебных дебатах. Стороны избирают свою позицию, способы и средства защиты ее независимо и независимо от суда, других органов и отдельных лиц [35, c. 74].

Реализация принципа состязательности и равенства сторон в действующем законодательстве и юридической практике проявляется в том, что на основе требований закона правовой статус обвинения и сторон защиты, а также суд по уголовному делу, их конкретные действия, которые они имеют право и обязаны осуществлять (статьи 22, 29, 37-41, 42 ч. 2, 43, 44 ч. 4, 45 ч. 3, 46-49, 53, 86, 244, 292, 354 УПК РФ и др.).

Рассмотренный принцип, обусловленный требованием разделения процессуальных функций и равных прав сторон, стимулирует стороны наиболее активно защищать свою позицию, что приводит к полемике, спору, в ходе которого устанавливаются обстоятельства уголовного дела.

3.2 Пути совершенствования правоприменительной практики применения принципов уголовного процесса

В специальной литературе применительно к каждому из положений, претендующих на причисление к принципам уголовного процесса, традиционно приводится множество суждений, доказывающих или опровергающих такую необходимость. Вне всяких сомнений, весьма подробную аргументацию можно выстроить по поводу признания принципом (или, наоборот, непризнания таковым) любого из приводившихся выше предписаний, рассматриваемых различными авторами в данном качестве. Но даже систематизированное и поверхностное изложение всех доводов за и против, выльется в чрезвычайно объемный текст, в котором основная суть рассуждений просто потеряется, утонет в потоке информации. В связи с этим представляется целесообразным изложить собственный подход к построению системы принципов уголовного процесса в ином ключе [33, c. 35].

Вряд ли будет справедливым утверждение о том, что ни по одному из принципов, вошедших в главу 2 УПК РФ, законодателю не удалось добиться хоть сколько-нибудь значимых результатов. Очевидно, что некоторые статьи данной главы не нуждаются в каких-либо изменениях, другие – требуют лишь незначительной корректировки. По указанным причинам подробно обосновываться будет только включение в систему принципов уголовного процесса элементов, не обладающих таким статусом на сегодняшний день, а равно уточнение содержания тех из них, что сформулированы неудачно.

Следующее важное замечание необходимо сделать по поводу содержания статей, закрепляющих принципы. Как было показано выше, сущность любого принципа не может исчерпываться формулировкой одной лишь статьи Общей части УПК, ему посвященной. Каждый принцип реализуется через частные нормы, сконструированные с учетом образуемых им требований. А, следовательно, намерения раскрыть в рамках одной статьи уголовно-процессуального закона все нюансы, охватываемые содержанием принципа, - неплодотворны. Вот почему мы исходим из того, что соответствующая статья главы 2 УПК РФ должна устанавливать лишь основное содержание принципа уголовного процесса. Попытки хотя бы приблизиться к воспроизведению полномасштабной сути принципа за счет увеличения количества частей, образующих конкретную статью закона, и указания в них всех деталей – лишены смысла. Содержание принципа должно конкретизироваться применительно к тем правоотношениям, регулирование которых осуществляется с его помощью.

В качестве примера избыточного насыщения содержания принципа может быть приведена оговоренная ранее система принципов уголовного процесса, разработанная нижегородскими процессуалистами в рамках создания доктринальной модели уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации. Даже без авторского пояснения о том, что предлагаемая к закреплению в УПК РФ глава изложена с максимально доступной полнотой, очевиден чрезмерный объем фактически каждой составляющей ее статьи.

Другой нюанс связан с притягательностью для научных исследований как системы принципов в целом, так и отдельных ее элементов. Сегодня среди канонов уголовно-процессуального права просто невозможно выделить неизведанные, ускользнувшие от внимания ученых принципы, о которых не писал никто и никогда, чья сущность не подвергалась бы доскональному исследованию. Помимо того, что положения главы 2 УПК РФ раскрываются (хотя бы в основных чертах) в многочисленных учебниках по уголовному процессу и комментариях к УПК РФ, фактически каждому из них посвящаются научные статьи, учебные пособия и монографии, диссертационные исследования на соискание ученых степеней кандидата и доктора наук. Обилие такого рода источников оставляет все меньше шансов на отыскание существенно новых граней рассматриваемых проблем. Воспроизвести даже в общих чертах все, что было написано о каждом отдельно взятом принципе, попросту нереально. С другой стороны, это несколько упрощает задачу, избавляя от необходимости в очередной раз обращаться к нормативной основе принципов, указывать их международно-правовые корни, цитировать статьи Конституции России и УПК РФ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование принципов уголовного процесса позволяет автору сформулировать ряд выводов.

Понятие принципов по-прежнему остается предельно дискуссионным как в общей теории права, так и в различных его отраслях. Оживленная научная полемика касается подавляющего большинства вопросов, входящих в рассматриваемую проблематику. Теоретики права привыкли рассуждать о принципах, как о неких чрезвычайно важных «идеях», «положениях», составляющих основу всей его системы. Учение о них нередко пытаются сформировать за счет образных сравнений, не позволяющих вычленить действительные их свойства, функции и значение для урегулирования правовых отношений. В таких условиях предлагается множество несовпадающих подходов к системе общеправовых принципов, их классификации, обязательности нормативного закрепления и способам воплощения в источниках права.

Изучение понятия и признаков принципов в отраслевых юридических науках осуществляется, безусловно, на основе разработок по теории права. Однако ученых, представляющих ту или иную отрасль правовой науки, далеко не всегда устраивают предельно абстрактные определения принципов с использованием не в полной мере совпадающих по смыслу определяющих понятий, которыми изобилуют теоретико-правовые работы. В связи с этим они пытаются применять лишь одно из предлагавшихся в разное время понятий, наиболее адекватно отражающее смысл принципов. Чаще всего принципы ассоциируются с «идеями», реже – с «основополагающими положениями», совсем редко - с «требованиями», адресованными субъектам регулируемых правоотношений. Научным сообществом прилагаются значительные усилия по конкретизации признаков (свойств, черт) принципов права. Активный поиск привел к выделению немалого их числа, но установить четкий перечень, позволяющий однозначно утверждать какое положение надлежит считать принципом, а какое на данную роль претендовать не может, пока не удалось. Следствием указанного обстоятельства является и дискуссионность вопроса о системе принципов в уголовном и гражданском праве, гражданском и арбитражном процессе, некоторых других отраслях российского права. И, тем не менее, незавершенность научных исследований не может служить достаточным основанием для игнорирования сформулированных по их результатам выводов и предложений, несомненно выступающих теоретической основой учения о принципах уголовного процесса.

Принципы уголовного процесса обусловлены общечеловеческими ценностями, выраженными в общепризнанных нормах международного права, Конституции России. С учетом этих предписаний и определяются положения принципиального для уголовно-процессуальной деятельности характера, выстраивается их система. Законодатель не может абсолютно произвольно возводить те или иные положения в ранг принципов, хотя значительная доля усмотрения в этом вопросе все-таки сохраняется. По своей правовой природе принципы уголовного процесса являются сформулированными на основе общепризнанных принципов и норм международного права, Конституции России требованиями наиболее общего характера к порядку уголовного судопроизводства.

Тесная связь назначения (цели, задач) и принципов уголовного процесса предопределяет необходимость корректировки соответствующих норм УПК РФ. Закрепление в ст. 6 УПК РФ сугубо охранительной предназначенности уголовно-процессуальной деятельности повлекло за собой значительный дисбаланс системы принципов уголовного процесса, превалирование в ней предписаний, обеспечивающих первостепенную защиту лиц, подвергаемых уголовному преследованию, фактически полное игнорирование потерпевших. Четкое обозначение наряду с назначением уголовного процесса стоящих перед ним задач, сделает очевидной потребность пересмотра состава принципов уголовного процесса, включения в их число положений, призванных защитить интересы потерпевших от преступлений, общества и государства.

В значительной корректировке в современных условиях нуждаются признаки (критерии, свойства, основные черты) принципов уголовного процесса. Простого указания на такой признак принципа, как обязательность его закрепления в законе, уже недостаточно. С учетом особенностей построения УПК РФ единственно возможным способом законодательного «признания» конкретного положения принципом уголовного процесса, является его непосредственное включение в главу вторую Кодекса. Определяющее значение в решении вопроса о системе принципов уголовного процесса не может придаваться положениям Конституции РФ, различных федеральных законов, в определенной части затрагивающим и некоторые аспекты производства по уголовным делам. Перечень принципов уголовного процесса должен быть исчерпывающим образом определен именно в главе 2 УПК РФ. Отождествление с принципами иных процессуальных норм, расположенных за рамками указанной главы, полностью нивелирует сам смысл объединения принципиальных положений в структурно обособленной части УПК РФ, ставит их на один уровень с предписаниями низшего порядка.

Принципы уголовного процесса - обусловленные общечеловеческими ценностями, общепризнанными нормами международного права, Конституцией РФ, наиболее общие и значимые требования системообразующего характера к порядку уголовного судопроизводства, закрепленные в главе 2 УПК РФ и проведенные в совокупности уголовно-процессуальных норм.

Положения глав 321, 40, 401 УПК РФ предусматривают существенные изъятия из общего порядка производства по уголовным делам, в рамках которых в значительной степени ограничивается реализация принципов презумпции невиновности, состязательности сторон, осуществления правосудия только судом, свободы оценки доказательств. Правомерность таких исключений в нормах уголовно-процессуального закона не оговаривается, а в юридической литературе традиционно указывается на приоритет принципов по отношению к частным нормам. Во избежание подобных противоречий соискатель предлагает включить в главу 2 УПК РФ статью, нормативно закрепляющую допустимость отдельных исключений из принципов в случаях, прямо обозначенных законодателем.

Вряд ли будет справедливым утверждение о том, что ни по одному из принципов, вошедших в главу 2 УПК РФ, законодателю не удалось добиться хоть сколько-нибудь значимых результатов. Очевидно, что некоторые статьи данной главы не нуждаются в каких-либо изменениях, другие – требуют лишь незначительной корректировки. По указанным причинам подробно обосновываться будет только включение в систему принципов уголовного процесса элементов, не обладающих таким статусом на сегодняшний день, а равно уточнение содержания тех из них, что сформулированы неудачно

Следующее важное замечание необходимо сделать по поводу содержания статей, закрепляющих принципы. Как было показано выше, сущность любого принципа не может исчерпываться формулировкой одной лишь статьи Общей части УПК РФ, ему посвященной. Каждый принцип реализуется через частные нормы, сконструированные с учетом образуемых им требований. А, следовательно, намерения раскрыть в рамках одной статьи уголовно-процессуального закона все нюансы, охватываемые содержанием принципа, - неплодотворны. Вот почему мы исходим из того, что соответствующая статья главы 2 УПК РФ должна устанавливать лишь основное содержание принципа уголовного процесса.

Система принципов уголовного процесса должна отвечать следующим требованиям: 1) достаточность системы принципов для целей адекватного уголовно-процессуального регулирования; 2) отражение в системе принципов только сущностных черт уголовного процесса; 3) отсутствие дублирования схожих по своей сути положений; 4) направленность системы принципов на обеспечение интересов сторон обвинения и защиты, общества и государства; 5) допустимость включения в систему принципов уголовного процесса положений, развитие которых в частных нормах способно привести к возникновению противоречий между ними; 6) неприемлемость соприсутствия в системе взаимоисключающих предписаний.

С учетом перечисленных требований в систему принципов уголовного процесса следует включить следующие положения: 1) законность в уголовном судопроизводстве; 2) публичность; 3) осуществление правосудия только судом; 4) обеспечение конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства; 5) всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств уголовного дела; 6) презумпция невиновности; 7) состязательность и равноправие сторон; 8) осуществление уголовного судопроизводства на началах равенства всех перед законом и судом; 9) свобода оценки доказательств; 10) информирование заинтересованных лиц.

Низведение разработчиками УПК РФ гласности до уровня одного из общих условий судебного разбирательства привело к «образованию бреши» в ряду базовых положений уголовно-процессуального законодательства: многочисленные предписания, регламентирующие распространение информации о ходе уголовного судопроизводства, появляются как будто бы ниоткуда. Не преуменьшая значения права участников уголовного судопроизводства и иных лиц на получение информации о предварительном расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел, соискатель отмечает, что к настоящему времени это положение фактически себя исчерпало. Принятие в последние годы нормативных актов, предписывающих судам не просто открыто и гласно осуществлять свою деятельность, но и обеспечивать доступ к информации о ней, свидетельствует о качественно ином подходе законодателя к распространению информации. В таких условиях речь должна идти уже не просто о допуске заинтересованных лиц в залы судебных заседаний, но о выделении самостоятельного принципа, названного в работе «информирование заинтересованных лиц». Это положение призвано возглавить многочисленные предписания УПК РФ, касающиеся доведения сведений о ходе уголовного судопроизводства, принимаемых решениях и результатах предварительного расследования и судебного разбирательства уголовных дел, не только до участников процесса, но и широкого круга лиц, испытывающих потребность в информации такого рода.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Международно-правовые акты

1. «Всеобщая декларация прав человека» (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) // https://base.garant.ru/10135532/

2. «Конвенция о защите прав человека и основных свобод» (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с "Протоколом [N 1]" (Подписан в г. Париже 20.03.1952), "Протоколом N 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней" (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), "Протоколом N 7" (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984))// http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_29160/

3. «Международный пакт о гражданских и политических правах» (принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5531/

Нормативно-правовые акты

4. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Официальный интернет-портал правовой информации [Электронный ресурс]. http://pravo.gov.ru/

5. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 11.10.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 21.10.2018) // Официальный интернет-портал правовой информации [Электронный ресурс]. http://pravo.gov.ru/

Акты судебных органов

6. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06. 2015 №29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_181898/

Специальная и учебная литература

7. Агутин А.В. Мировоззренческие идеи в уголовно-процессуальном доказывании: дис.... докт. юрид. наук. Н.Новгород, 2005. - 340 с.

8. Адаменко И.Е. Уголовно-процессуальная деятельность: системообразующие основания и компоненты: монография. - М.: Норма, 2016. – 450 с.

9. Актуальные проблемы деятельности судов общей юрисдикции Российской Федерации: Учебник / Н.В. Азаренок, В.А. Байдуков, В.М. Бозров и др.; под ред. В.М. Бозрова. - М.: Юстиция, 2017. - 568 с.

10. Баранов А.М. Основные понятия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / А.М. Баранов, К.Н. Смирнова. - М.: Юрайт, 2015. – 421 с.

11. Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России: учебное пособие. - 6-е изд., перераб. и доп. - М.: Инфра-М, 2010. – 312 с.

12. Бибило В.Н. Конституционные принципы правосудия и их реализация в стадии исполнения приговора. - Минск: Изд-во Минского ун-та, 1986. - 160 с.

13. Васильев О.Л. Система принципов отечественного уголовного судопроизводства / О.Л. Васильев // Законодательство. - 2017. - № 10. - С. 68 - 76.

14. Вилкова Т. Ю. Принцип языка уголовного судопроизводства: история, современность, перспективы: монография / Т. Ю. Вилков. – М.: Юрлитинформ, 2018. – 143 с.

15. Власова Н. А. Уголовный процесс: Курс лекций / Н. А. Власова. - М.: Центр юрид. лит. «Щит», 2001. – 195 с.

16. Гражданский процесс России: Учебник / Под ред. М.А. Викут. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма, 2005. – 521 с.

17. Гражданский процесс: Учебник / под. ред. М.К. Треушников. - М.: Издательство «Статут», 2014. – 504 с.

18. Гриненко А. В. Уголовный процесс: учебник и практикум для прикладного бакалавриата / А. В. Гриненко. – 5-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство Юрайт, 2018. – 260 с.

19. Давыдов П.М. Принципы советского уголовного процесса: Учебное пособие / М-во высш. образования СССР. Свердл. юрид. ин-т им. А. Я. Вышинского. - Свердловск: [б. и.], 1957. – 51 с.

20. Добровольская Т.Н. Принципы советского уголовного процесса. Вопросы теории и практика / Добровольская Т. Н. - М.: Юрид. лит., 1971. – 200 с.

21. Качалова О.В. Ускоренное производство в российском уголовном процессе: Дисс. на соис. уч. ст. доктора юр. наук. – М.: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Российский государственный университет правосудия, 2016. - 482 с.

22. Коробейникова Е.С. Принципы уголовного процесса: понятие, назначение // Российский следователь. - 2018. - № 6. - С. 15 - 18.

23. Курс уголовного процесса / А.А. Арутюнян, Л.В. Брусницын, О.Л. Васильев и др.; под ред. Л.В. Головко. – М.: Статут, 2016. – 1278 с.

24. Манова Н.С., Францифоров Ю.В. Уголовный процесс: Учебник. - М.: Юстиция, 2016. - 368 с.

25. Мельников В.Ю. Права личности в уголовном процессе Российской Федерации: монография / В. Ю. Мельников. – М.: Юрлитинформ, 2012. – 341 с.

26. Михайлов В.А. Конституционно-правовые основы уголовного судопроизводства: Монография. - М.: РТА, 2010. - 162 с.

27. Насонов С.А. Понятие и значение принципов уголовного судопроизводства. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. - М.: Юрайт, 2003. – 652 с.

28. Основы уголовного судопроизводства: учебник для бакалавров / М.В. Бубчикова, В.А. Давыдов, В.В. Ершов и др.; под ред. В.А. Давыдова, В.В. Ершова. М.: РГУП, 2017. - 444 с.

29. Принципы современного российского уголовного судопроизводства: монография / науч. ред. И.В. Смолькова; отв. ред. Р.В. Мазюк. - М.: Юрайт, 2015. – 320 с.

30. Резепкин А.М. Понятие принципов уголовного судопроизводства / А.М. Резепкин // Труды Оренбургского института (филиала) МГЮА имени О.Е. Кутафина. - № 13. - 2011. - С. 101-102.

31. Рыбинская Е.Т. О понятии принципов уголовного процесса / Е.Т. Рыбинская // Известия Иркутской государственной экономической академии, 2012. - № 6. - С. 107-108.

32. Смирнов А.В. Уголовный процесс: Учебник. – 7-е изд., перераб. – М.: Норма: ИНФРА-М, 2017. – 752 с.

33. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса / М. С.Строгович. - М.: Наука, 1968. - Т. 1.- 468 с.

34. Томин В. Т. К вопросу о понятии принципа советского уголовного процесса / В.Т.Томин // Труды Высшей школы МООП РСФСР. Вып. 12 - М.: НИиРИО ВШ МООП РСФСР, 1965.- С. 192- 201.

35. Уголовный процесс: учебник для бакалавров / под ред. А.И. Бастрыкина, А.А. Усачева. - М.: Юстиция, 2013. – 417 с.

36. Уголовный процесс: учебник для вузов / под ред. Б.Б. Булатова, А.М. Баранова. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Юрайт, 2012. – 312 с.

37. Уголовный процесс: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / под ред. И.И. Сыдорука, А.В. Ендольцевой. - 4-е изд., перераб. и доп. - М.Инфра-М, 2011. – 512 с.

38. Химичева Г.П. Принципы уголовного процесса. - М.: Наука, 1992. – 114 с.

39. Чангули Г.И. Конституционные принципы уголовного судопроизводства зарубежных социалистических государств. - Киев: Наук. Думка, 1981. – 376 с.

40. Чельцов М. А. Уголовный процесс. – М.:Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. – 430 с.