Курсовик1
Корзина 0 0 руб.

Работаем круглосуточно

Доступные
способы
оплаты

Свыше
1 500+
товаров

Каталог товаров

Сроки приобретательной давности

В наличии
0 руб.

Скачать бесплатно ВКР сроки приобретательной давности

После нажатия кнопки В Корзину нажмите корзину внизу экрана, в случае возникновения вопросов свяжитесь с администрацией заполнив форму

При оформлении заказа проверьте почту которую Вы ввели, так как на нее вам должно прийти письмо с вашим файлом

Скачать бесплатно


ВЛАДИКАВКАЗ, 2019

Содержание

Введение. 3

Глава 1. Генезис института приобретательной давности в гражданском праве Российской Федерации. 10

1.1. История развития гражданского законодательства о сроках приобретательной давности. 10

1.2. Современное понятие и структура института сроков приобретательной давности. 17

Глава 2. Общая характеристика гражданско-правового механизма приобретательной давности. 34

2.1. Объекты права собственности, на которые распространяется приобретательная давность. 34

2.2. Условия и пределы давностного владения. 40

Глава 3. Основные проблемы института приобретательной давности и перспективы его развития. 59

3.1. Средства и способы защиты давностного владения в гражданском праве. 59

3.2. Вопросы совершенствования института сроков приобретательной давности. 65

Заключение. 72

Список использованных источников. 77


Введение

Актуальность исследования. Институт сроков приобретательной давности (давности владения) в России имеет долгую и противоречивую историю. В период советской власти в гражданском законодательстве институт сроков приобретательной давности закреплен не был, хотя потребность в нем отмечалась многими авторами. Положения о приобретательной давности появились в российском законодательстве лишь в Законе от 24 декабря 1990 г. «О собственности в РСФСР», утратившем силу в связи с вступлением в силу части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. В настоящее время нормы, регламентирующие сроки приобретательной давности, содержатся в ст. 234 ГК РФ. Поскольку преемственность законодательства с дореволюционным периодом была утрачена, рассматриваемый институт для отечественного законодательства является новым с точки зрения практического его применения. Разрыв этой преемственной связи обнаружил многочисленные пробелы в законодательном регулировании данного института, что повлекло наличие неоднозначной, спорной, а иногда и противоречивой практики его применения.

Все это свидетельствует об актуальности указанных проблем и их значимости для развития отечественного гражданского права, что и определило выбор темы настоящего исследования, его объект, предмет и цель.

Отдельные аспекты потребительских правоотношений и защиты прав потребителей освещались иными представителями цивилистической науки, в частности: проблемы удовлетворения имущественных потребностей граждан (Баринов Н.А.); гражданско-правовые средства в потребительских правоотношениях (Баранов С.Ю.); права потребителей как фактор регулирования предпринимательской деятельности (Безлепкин П.А.); гражданско-правовая охрана прав потребителей технически сложных товаров (Гильфанова Д.М.); гражданско-правовое регулирование защиты прав потребителей в современной России (Богдан В.В.); гражданско-правовое регулирование прав потребителей при оказании медицинских услуг (Болотина М.В.); гражданско-правовые проблемы участия потребителей в дистанционных договорах (Зак А.Ю.); гражданско-правовое обеспечение прав потребителей на надлежащее качество товара (Иваненко Л.Н.); правовой статус потребителя и его реализация в гражданском праве (Кирюшина И.В.); система гражданско-правовых средств обеспечения субъективных прав потребителя на качество и безопасность товаров, работ и услуг (Курепина М.В.); правовое положение граждан-потребителей по действующему российскому законодательству (Левицкий В.Б.); основы законодательства о защите прав потребителей (Левшина Т.Л.); гражданско-правовые средства охраны интересов потребителей в отношениях с предприятиями (Романец Ю.В.); защита прав потребителей в сфере рекламной деятельности (Свинцова Е.Ю.); права потребителя и их защита гражданско-правовыми средствами (Шашкова Л.А.); гражданско-правовое положение потребителя как субъекта кредитного договора (Швачко Н.А.); гражданско-правовая охрана прав потребителей (Шерстобитов А.Е.); судебная защита прав потребителей в сфере торговли (Шумова О.В.).

Теоретические вопросы правовой природы сроков в рамках различных гражданских правоотношений поднимались в трудах отечественных ученых-цивилистов. Можно выделить работы, посвященные гражданско-правовым срокам в предпринимательских отношениях (Бадиков Д.А.), срокам действия гражданско-правового договора (Батянов М.В.), срокам действия исключительных гражданских прав (Гаврилов К.М.), срокам в наследственном праве (Гаджиев В.А.), срокам осуществления защиты гражданских прав (Вострикова Л.Г.) и др.

Вместе с тем, анализ этих и подобных работ указывает на отсутствие в отечественной цивилистической доктрине специальных работ, посвященных проблеме сроков именно в потребительских правоотношениях.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в сфере приобретения несобственником права собственности на чужую вещь при истечении определенного законом срока открытого, непрерывного и добросовестного пользования.

Предметом исследования являются нормы гражданского законодательства, регулирующие отношения в сфере приобретения права собственности.

Целью магистерской диссертации явилось исследование проблем правового регулирования приобретательной давности и практики ее применения, обоснование понятийного аппарата института приобретательной давности и выявление составляющих его элементов, а также разработка предложений по совершенствованию института приобретательной давности в российском законодательстве.

В соответствии с целью диссертационного исследования автором были поставлены следующие задачи:

- проследить историю развития гражданского законодательства о сроках приобретательной давности;

- раскрыть сущность сроков приобретательной давности как особого правового механизма, обладающего различной структурой;

- определить объектный состав приобретательной давности;

- охарактеризовать условия и пределы давностного владения;

- рассмотреть средства и способы защиты давностного владения в гражданском праве

- выявить перспективы развития института сроков приобретательной давности;

- сформулировать предложения по совершенствованию законодательства в сфере регулирования отношений по приобретению права собственности в силу приобретательной давности.

Методология и методы исследования. Настоящее исследование проведено с использованием диалектического метода познания, предполагающего всесторонность, объективность и взаимосвязь исследуемых явлений.

Из специальных методов, использованных в настоящей работе, можно выделить: логико-юридический, историко-правовой, сравнительно-правовой, метод правового моделирования.

Теоретической основой исследования послужили труды и концептуальные разработки в области теории государства и права, гражданского права и иных смежных отраслей отечественного законодательства таких ученых, как М.М. Агарков, С.С. Алексеев, О.С. Иоффе, А.Ю. Кабалкин, Д.А. Лунц, Б.С. Никифоров, O.K. Садиков, П.С. Таганцев, Ю.К. Толстой, P.O. Халфина, A.M. Эрделевский и др.

Информационной и эмпирической базой исследования послужили результаты социологических исследований, материалы научно-практических конференций и семинаров, доклады, дискуссии, отражающие точки зрения их участников по различным аспектам исследуемой проблемы, а также судебная практика. Самостоятельную часть информационной базы составили ведомственные нормативные акты.

Научная новизна заключается в том, что в работе предпринята попытка комплексного исследования роли и места сроков приобретательной давности как гражданско-правового института. По итогам исследования внесены предложения теоретического и практического значения, направленные на совершенствование применения сроков приобретательной давности в отечественном гражданском праве, характеризующие авторскую позицию в освоение данной проблематики.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Срок является особым юридическим фактом, который в совокупности с действием и (или) событием выступает обязательным элементом юридического состава, необходимым для возникновения, изменения и прекращения гражданско-правовых отношений.

2. Выделение заведомо слабой стороны с учетом формального признания юридического равенства сторон с целью предоставления определенных преимуществ экономически слабой и зависимой стороне предполагает наличие определенного набора инструментариев, которые зависят от предмета регулирующего воздействия соответствующей отрасли. Важное место в системе правовых средств, обеспечивающих охрану прав участников гражданских правоотношений занимают сроки. Это отчетливо проявляется в правоотношениях, в которых участвуют заведомо неравные участники правоотношений – потребитель и продавец (предприниматель).

3. Юридическое значение сроков в потребительских правоотношениях выражается в том, что срок имеет двойственную природу: помимо того, что он является особым юридическим фактом, он также выступает в качестве гражданско-правового средства, способствующего исполнению обязательства с учетом формального признания юридического равенства сторон с целью предоставления определенных преимуществ экономически слабой и зависимой стороне – потребителю.

4. Система сдержек и противовесов, созданная в потребительских правоотношениях, реализуется, в первую очередь, благодаря системе взаимосвязанных и взаимообусловленных сроков; каждый срок имеет свою определенную функциональную направленность – достижение определенной цели в рамках общего механизма защиты прав и законных интересов потребителя. При этом, логически выстроенная система сроков присутствует во всех нормативно-правовых актах, регулирующих потребительские правоотношения. Определение временных рамок в регулировании как действий потребителя, так и продавца (исполнителя) создает систему гарантий по защите прав добросовестного потребителя и добросовестного продавца (исполнителя).

5. Система сроков в потребительских правоотношениях – это определенный порядок установления взаимосвязанных сроков, нацеленных на защиту прав и законных интересов потребителя. Анализ указанных сроков позволяет сделать вывод об отсутствии единого подхода в определении продолжительности сроков, регулирующих различные участки общественных отношений с участием потребителя, что проявляется также в порядке исчисления сроков, которые могут измеряться как в сутках, так и рабочих и календарных днях.

6. Сроки, выступая одновременно в двух плоскостях - как юридический факт особого рода и гражданско-правовое средство, - образуют единую систему, так как во всех потребительских правоотношениях присутствует две группы сроков, обеспечивающих правоохранительный потенциал потребительских правоотношений и устанавливающих развернутую систему санкций в случае нарушения сроков исполнения обязательств перед потребителем. При этом данная взаимообусловленная система сроков устанавливается специальными законами РФ, содержащими нормы гражданского права, а при их отсутствии применяются общие положения Закона о ЗПП. Сроки, установленные в потребительских правоотношениях, при этом не носят универсального характера, а регулируются применительно к специфике конкретного правоотношения.

7. На основе анализа имеющихся нормативно-правовых актов можно сделать вывод о том, что сроки в рамках потребительских правоотношений можно классифицировать по их месту в механизме правового регулирования, выделив две группы: (1) сроки осуществления прав в потребительских правоотношениях; (2) сроки защиты прав в потребительских правоотношениях.

8. Несмотря на представленную разветвленную систему сроков в потребительских правоотношениях, сроки по своему значению и правоохранительному потенциалу различны. Они могут применяться с различной периодичностью в зависимости от своей востребованности потребителями и специфики конкретных потребительских правоотношений. Особенности срока как особого юридического факта и правового средства, применимого во всех потребительских отношениях с целью создания дополнительных гарантий для потребителя в качестве более слабой стороны, наиболее полно раскрываются на примере гарантийных сроков и сроков удовлетворения требований потребителя.

Структура магистерской диссертации определена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, объединяющих 6 параграфов, заключения, перечня законодательных и иных нормативно-правовых актов, составивших нормативную базу исследования, перечня использованных материалов судебной практики, а также списка использованных источников.


Глава 1. Генезис института приобретательной давности в гражданском праве Российской Федерации

1.1. История развития гражданского законодательства о сроках приобретательной давности

К институту приобретательной давности отечественные цивилисты всегда проявляли повышенный интерес. Высказано много точек зрения о сущности приобретательной давности, о содержании условий приобретения права собственности по давности владения.

Конечно же, глубокое уяснение указанных вопросов было бы невозможно без обращения к истории института приобретательной давности. Поэтому в настоящей статье мы кратко осветим историческое прошлое приобретательной давности, что позволит нам в дальнейшем оценить современное состояние указанного института и перспективы его будущего развития[1].

Приобретательная давность - одно из оснований приобретения права собственности. Однако в своих определениях ученые обращают внимание и на другие признаки приобретательной давности.

Но обратимся к истории института приобретательной давности.

По словам В.Г. Графского, для историка-юриста современное право предстает социальным институтом, имеющим четыре характеристики: историческое возникновение права, затем его устойчивое функционирование в двух главных разновидностях (правовой обычай и закон), затем его краткая или длительная эволюция (постепенная или радикальная) и, наконец, комплексная наличность правил-требований права в его итоговом, современном состоянии, т.е. целостная характеристика его исторически сложившихся содержательных, нормативных, структурных и системных свойств[2]. Безусловно, на начальных этапах развития общества отсутствовали нормы, обеспечивающие защиту прав и интересов потребителя. Развитие в данной сфере происходило путем создания гарантий государства в сфере торговли, обеспечения неприкосновенности купцов, торговцев. Вместе с тем, на начальных этапах становления отечественных правовых регуляторов потребительские правоотношения предметом самостоятельного регулирования не являлись.

В.В. Богдан, анализируя дореволюционный путь развития российского законодательства о защите прав потребителей делает вывод, что защита прав потребителей не была сформирована как самостоятельный институт гражданского права, были созданы лишь некоторые элементы данного института[3].

К сожалению, попытке очередной кодификации норм гражданского законодательства в дореволюционный период в рамках разработки Проекта гражданского уложения Российской Империи, внесенного на рассмотрение Государственной Думы в 1913 году, не суждено было сбыться. При этом ряд современных исследователей[4] отмечают важную роль данного так и не реализованного в жизнь законопроекта. Из анализа норм данного законопроекта можно сделать вывод, что его разработчики осознавали роль института сроков в регулировании общественных отношений[5].

Как видим, в дореволюционный период потребительские отношения находились лишь в начальной стадии своего становления, не выделялись в отдельный предмет законодательного регулирования, и их регулирование осуществлялось безотносительно к каким-либо срокам. Дальнейшее обособление и, как следствие, развитие потребительских отношений осуществлялось в неразрывной связи с институтом сроков уже в рамках иных исторических реалий.

Со слов А.Б. Степина, дальнейшее развитие частного права в законодательстве России является противоречивым, но практически значимым[6]. Оценивая исторические события 1917 года, Н.Н. Черногор делают вывод, что, затормозив процесс формирования целостной иерархичной системы формально-юридических источников права, революция, в то же время, породила новое – советское право, повлекла интенсивное развитие его системы, в том числе послужила катализатором для формирования новых отраслей права и ранее не существовавших форм права – конституции и кодексов, что вылилось в масштабную отраслевую кодификацию советского законодательства в 1922-1923 годы[7].

В принятом в 1922 году Гражданском кодексе РСФСР (далее по тексту ГК РСФСР 1922 года)[8] содержалась логично выстроенная система защиты прав покупателя в привязке со сроками возможной принудительной защиты нарушенного права. Так, продавец отвечал перед покупателем за отсутствие в проданном имуществе условленных по договору качеств, а также за недостатки, значительно уменьшающие его цену или пригодность к обычному или предусмотренному договором употреблению (ст. 195). При обнаружении недостатков покупатель был обязан о них немедленно сообщить продавцу. Устанавливался претензионный срок для предъявления своих возражений относительно качества товара в зависимости от вида имущества: (1) в отношении строений (недвижимого имущества) – один год; (2) в отношении движимого имущества – шесть месяцев со дня получения вещи (ст. 197).

По-настоящему новаторским можно назвать санкционный подход законодателя к злоупотреблению правом продавцом (обман со стороны продавца). В отношении таких недобросовестных продавцов увеличивался до трех лет срок предъявления претензий покупателем, если иной более длительный срок не был установлен между сторонами.

Важное значение срокам придавалось с точки зрения возможных последствий при продаже товара ненадлежащего качества; согласно ст. 198, лишь покупатель, обнаруживший недостатки и «своевременно о них заявивший», мог требовать:

(1) доставления вещей надлежащего качества, если проданы вещи, определенные родовыми признаками;

(2) соответствующего уменьшения покупной цены;

(3) расторжения договора и возмещения ему всех убытков[9].

Кроме этого, согласно ст. 44, устанавливался общий трехлетний срок исковой давности по всем гражданско-правовым требованиям, если иные сроки прямо не устанавливались законом.

Необходимо отметить, что цивилистическая доктрина того периода не выражала научного интереса вопросам защиты прав потребителей, а доктринальный интерес к потребителю был, в первую очередь, обеспечен представителями науки уголовного права.

Анализ ГК РСФСР 1922 года позволяет сделать вывод, что именно в этот период начинают обособляться нормы гражданского права, регулирующие потребительские отношения. Причем развитие этих норм происходило путем законодательного установления сроков для их реализации, а зачастую возможность удовлетворения требования потребителя ставилось в прямую зависимость от своевременности заявленного требования. Необходимо отметить, что все нормы, регулирующие отношения продавца и покупателя имели охранительный характер за счет установления сроков возможной принудительной реализации нарушенных прав покупателя.

Следующий этап развития института сроков в потребительских правоотношениях ознаменовался принятием Гражданского кодекса РСФСР 1964 года (далее по тексту - ГК РСФСР 1964 года)[10]. В данном кодексе были заложены основные в современном понимании сущностные особенности потребительских отношений, закреплена прочная связь института сроков. ГК РСФСР 1964 года устанавливал общий трехлетний срок для защиты нарушенного права, в то же время, отдельно (ст. 79) устанавливались сокращенные шестимесячные сроки в отношении отдельных требований, в том числе возникающих из потребительских правоотношений. Так, сокращенный шестимесячный срок был установлен по искам: (1) о недостатках проданных вещей (ст. 249); (2) о продаже товара ненадлежащего качества (ст. 262).

Впервые в законодательстве, регулирующем отношения с участием потребителей, выстраивается взаимосвязанная система сроков, обеспечивающая права и законные интересы потребителей. В частности, устанавливается срок предъявления претензии по продаже товара ненадлежащего качества: в отношении недвижимого имущества – один год, в отношении иного имущества – шесть месяцев. Срок начинал исчисляться со дня передачи вещи, а при невозможности установления этого срока, со дня заключения договора. Данный претензионный срок мог устанавливаться и подзаконными нормативно-правовыми актами. Так, например, в соответствии с Постановлением СМ РСФСР от 01 апреля 1981 г. №187 «Об утверждении типового договора подряда на строительство жилого или нежилого помещения (бытовой заказ)»[11], устанавливался сокращенный пятимесячный срок для предъявления претензий заказчика при неудовлетворенности качеством выполненных работ.

В ГК РСФСР 1964 года вводится понятие гарантийного срока применительно к вещам, реализуемым через розничные торговые организации. Данный нормативно-правовой акт, заложивший основы современных потребительских правоотношений, особое внимание уделял критерию качества товара, определял критерий качества товара. Важная роль в достижении качества товара отводилась срокам эксплуатации товара как показателю качества товара. В течение гарантийного срока потребитель мог заявлять свои требования при соблюдении одного условия: недостатки препятствуют нормальному использованию вещи. Очень важным являлось правило «большего срока», в соответствии с которым истечение гарантийного срока не лишало покупателя возможности обратиться с претензией к продавцу при условии соблюдения общего шестимесячного срока для предъявления претензии по надлежащему качеству товара. Это обуславливало и доктринальный интерес к категории гарантийных сроков[12].

И заключительным в указанной системе сроков, обеспечивающих защиту прав потребителей, выступал срок давности по искам о недостатках проданной вещи. Иск мог быть заявлен не позднее шести месяцев со дня обращения с претензией к продавцу, а при отсутствии претензий – в течение шести месяцев со дня истечения сроков для предъявления претензии. Тем самым вводилась обязательная досудебная процедура обращения с претензиями к продавцу. Отсутствие претензии лишало заявителя права на судебную защиту.

Безусловно, система сроков в потребительских правоотношениях могла иметь эффект только благодаря санкциям, обеспечивающим их соблюдение. Вопросы ответственности в потребительских отношениях были предметом доктринальных исследований, начиная с 50-х годов прошлого столетия[13]. Особенностью является то, что в момент зарождения интереса к институту ответственности в потребительских правоотношениях исследования шли, в основном, в русле уголовно-правовой и административной тематики[14], лишь начиная с 90-х годов ХХ столетия интерес для отечественной науки стала приобретать гражданско-правовая ответственность в потребительских правоотношениях[15].

Из анализа видно, что нормы, регулирующие защиту прав потребителя, имели защитную направленность и строгое ограничение по срокам, несоблюдение которых влекло за собой невозможность принудительной защиты нарушенного права.

Интересным с точки зрения ретроспективы является так и не вступивший в законную силу Закон СССР от 22.05.1991 г. «О защите прав потребителей»[16]. Законопроект определял потребителя как гражданина, использующего, приобретающего, заказывающего либо имеющего намерение приобрести или заказать продукцию для личных бытовых нужд.

Согласно этому законопроекту изготовитель был обязан обеспечить возможность использования товара потребителем в течение всего срока службы посредством создания необходимых условий для технического обслуживания и после снятия с производства в течение десяти лет.

Потребитель, которому был продан товар ненадлежащего качества, мог заявить о нарушении своих прав в течение шести месяцев со дня приобретения права собственности на товар, а когда на товар устанавливался гарантийный срок либо срок годности, то в течение действия данных сроков.

При этом требование должно было быть удовлетворено немедленно, если требовалась проверка качества товара в течение четырнадцати дней. Кроме того, устанавливался окончательный срок – два месяца, в течение которого требование о замене товара при его отсутствии должно было быть удовлетворено.

1.2. Современное понятие и структура института сроков приобретательной давности

В современных условиях развития гражданского оборота, необходимости вовлечения в него вещей, не используемых их законными правообладателями, значение приобретательной давности как способа приобретения права собственности, существенно возрастает. Об этом свидетельствуют и особые тенденции в развитии гражданского законодательства, в частности, появление в проекте Гражданского кодекса Российской Федерации в разделе II Вещное право норм, посвященных институту владения. Непосредственно особенности и условия приобретения права собственности в силу давности владения определяет статья 242 Проекта ГК РФ.

Содержание приобретательной давности можно определить как совокупность системообразующих юридических фактов, необходимых для возникновения права собственности.

В юридической литературе неоднократно предпринимались попытки определить их перечень.

Надо отметить, что понятие разумного срока, используемое для определения гарантии качества в статье 440 ГК Беларуси (статье 470 ГК России), используется и в пункте 2 статьи 447 ГК Беларуси (пункте 2 статьи 477 ГК России), закрепляющей правила исчислении сроков обнаружения недостатков товара, когда нет гарантийного срока. В такой ситуации, когда дефиниции и признаков законной гарантии и сроков обнаружении недостатков нет в законодательстве, а также нет соответствующих доктринальных ответов на данные вопросы, использование понятия разумных сроков законной гарантии и разумных сроков обнаружения недостатков еще более усугубляется.

Более того, буквальное толкование закрепленной в пункте 2 статьи 447 ГК Беларуси и пункте 2 статьи 477 ГК России нормы, что срок обнаружения недостатков может быть не менее двух лет, либо более двух лет согласно законодательству и договору указывает на то, что разумный срок не может быть менее двух лет[17].

Во всяком случае, данная норма дословно не говорит, что разумный срок может быть менее двух лет. Выражение, что «недостатки проданного товара были обнаружены в разумный срок, но в пределах двух лет со дня передачи товара покупателю либо в пределах более длительно срока» не ориентирует на более короткие календарные периоды времени, чем два года. Наоборот, в сочетании с указанием на альтернативу более длительного периода, чем два года позволяет говорить об императиве двух лет.

Кроме того, доктринальная классификация гарантийных сроков на законные, в смысле их определения в статье 440 ГК Беларуси и статье 470 ГК России, и договорные, установленные продавцом в договоре, не отвечает научной методологии.

Классификация, т.е. подразделение сроков на виды предполагает выделение минимум двух видов по одному критерию. С точки зрения астрономического временного критерия сроки подразделяются на виды, определяемые календарной датой или истечением периода времени, который исчисляется годами, месяцами, неделями, днями или часами.

Срок может определяться также указанием на событие, которое должно неизбежно наступить (статья 191 ГК Беларуси, статья 190 ГК России). Данная норма ГК носит императивный характер и не содержит каких-либо указаний на допустимость применения иных определений астрономического характера сроков или иной их неизбежности. Хотя, в некоторых случаях наряду с астрономическими периодами времени могут применяться отождествляемые с ними объективные технические критерии, например, километры пробега, часы наработки и т.п.

С учетом действия принципа разумности в гражданском праве (статья 2 ГК Беларуси, пункт 2 статьи 6 ГК России) можно допустить использование термина разумный срок.

Но в тех ситуациях, когда гарантийный срок не устанавливается законодательством, его в каждом конкретном случае будут определять субъекты правоотношений, разрешая спора до суда. Либо такой срок гарантии будет устанавливать всякий раз суд, оценочным образом определяя, сколько времени действовала «законная гарантии» качества[18].

Значит, такой срок гарантии надо называть договорным, либо судебным. Если данный срок есть договорный, то исключается выделение таких двух видов гарантийных сроков, как «законная гарантия» и договорная гарантия, поскольку остается только договорная гарантия в своих двух проявлениях, т.е. возникающая по договору при его заключении, либо в процессе исполнения договора. Если разумный срок гарантии определяет суд, то такой срок надо называть судебным, а не законным.

Искусственность распространенного доктринального определения понятия «законной гарантии» вытекает и из того, что буквальный текст статьи 440 ГК Беларуси и статьи 470 ГК России термина «законная гарантия» не содержит. В связи со сказанным нельзя не заметить, что содержание закона и иного законного действия не может быть неопределенным и не конкретным. Термин «законность» при классификациях в цивилистике предполагает выделение закрытого или открытого перечня конкретных правовых явлений, подпадающих под понятие законных, в смысле установленных законодательством[19].

Например, те же сроки в гражданском праве могут быть законными, договорными и судебными. Касательно рассматриваемой доктринальной «законной гарантии» никакой конкретизации возможных ситуаций ее проявления нет, кроме одной абсолютной альтернативы ее применения, если нет договорной гарантии.

Помимо сказанного надо отметить и то, что сущностные признаки договорной гарантии не позволяют ставить с ней в один классификацонный ряд «законную гарантию».

Так, в договорной гарантии установлена презумпция бремени рисков и ответственности продавца. Согласно пункту 2 статьи 446 ГК Беларуси и пункту 2 статьи 476 ГК России в отношении товара, на который продавцом предоставлена гарантия качества (договорная гарантия), продавец отвечает за недостатки товара, если не докажет, что недостатки товара возникли после его передачи покупателю вследствие нарушения покупателем правил пользования товаром или его хранения, либо действий третьих лиц, либо непреодолимой силы. Но касательно так называемой «законной гарантии» такой презумпции ответственности продавца ГК не устанавливает. Получается, что пи применении договорной гарантии действует презумпция ответственности продавца.

А при законной гарантии действует презумпция ответственности покупателя. Кроме того, презумпция ответственности покупателя установлена не только при отсутствии или истечении срока договорной гарантии, но и при предъявлении покупателем претензий продавцу в пределах срока обнаружения недостатков товара (пункт 5 статьи 447 ГК Беларуси, пункт 5 статьи 477 ГК России)[20].

Согласно пункту 1 статьи 446 ГК Беларуси пункту 1 статьи 476 ГК России продавец отвечает за недостатки, если покупатель докажет, что недостатки вещи возникли до ее передачи покупателю или по причинам, возникшим до этого момента. Сходство «законной гарантии» и срока обнаружения недостатков по критерию презумпции возложения бремени рисков и ответственности на покупателя сближает эти правовые явления, делая несопоставимыми и разнородными понятия «законной гарантии» и договорной гарантии.

Законная гарантия качества, доктринально выводимая из статьи 440 ГК Беларуси и статьи 470 ГК России, имеет смысл только в том случае, если она придает специальный характер естественной и общей обязанности производителей, продавцов и иных должников осуществлять свою деятельность добросовестно. С этой точки зрения гарантийные обязательства производителей и продавцов придают понятию добросовестности специальный характер, когда их добросовестность не презюмируется, а, наоборот, предполагается ответственность производителей и продавцов за недостатки товаров. В противном случае статьи 440 ГК Беларуси и 470 ГК России являются излишними.

Не обременить должников специальными обязанностями в отношении обеспечения качества результатов их деятельности, когда это влечет ущемление прав и законных интересов потребителей кредиторов не честно в отношении потребителей[21].

Хотя, в условиях не социального современного рынка на постсоветском пространстве требования к качеству товаров снижаются если не с прямого согласия, то молчаливого бездействия правоохранительных и правоприменительных органов. Достаточно сказать, что многие обязательные требования к качеству вещей, содержащиеся в национальных российских стандартах, теперь носят рекомендательный характер и применяются только добровольно [9, с. 249]. И ситуация на потребительском рынке постоянно ухудшается. Если не так давно, к примеру, проблемой было применение пальмового масла в продуктах питания, то сегодня в эти продукты вместо пальмового масла добавляются вовсе не пригодные и даже вредные добавки, в том числе и детям в школах, о чем систематически сообщают федеральные средства массовой информации. И этим правонарушениям государственные структуры не противопоставляют столь же системных, скорых и иным образом эффективных правовых мер. Ответственными считаются только законодатели, которые понуждаются к перманентному законотворчеству и суды. Правда еще есть надежды на рыночные механизмы, которые избавят потребителей от засилья монополий недобросовестных производителей, подрядчиков, исполнителей услуг, продавцов и иных должников. Правоохранительные и правоприменительные органы и должностные лица, а также суды активно не вовлекаются в процессы осуществления и защиты прав граждан. А, как уже сказано, граждане в своей основной массе не склонны затевать судебные тяжбы, отнимающие массу времени и средств. Да еще при отсутствии гарантий добиться справедливого решения суда в условиях не конкретности законодательства о «законных гарантиях» качества.

Признак понуждения законом к установлению срока гарантии качества вещей является элементом естественного правопонимания и проблем в толковании не вызывает. То же следует сказать и относительно презумпции ответственности производителя и продавца. Вопросы толкования, в данном контексте, могут вызывать неопределенные периоды времени, предлагаемые для правоприменения.

Законодатель возлагает на производителя и продавца ответственность за виновное нарушение ими требований к качеству или при случайном проявлении пороков качества вещи, т.е. без вины производителя или продавца, как до, так и после момента передачи вещи потребителю. Такое бремя рисков и ответственности не возлагается на производителя и продавца, если понижение качества произошло в силу действия непреодолимой силы, имевшей место после передачи вещи потребителю. Если обстоятельства непреодолимой силы повлияли на качество вещи после ее передачи потребителю, то в такой ситуации бремя риска лежит на приобретателе вещи как ее собственнике.

Вопрос о таком распределении беремени ухудшения качества вещи в силу непреодолимой силы между сторонами правоотношений решается формальным законодательным путем с учетом экономической и социальной политики государства.

Это обычная юридическая фикция. Поэтому с имеющим место нынешним подходом к этому вопросу можно согласиться. Для защиты прав потребителей в современных условиях достаточным было бы того, чтобы производитель и продавец не допускали ущемления прав потребителей в отношении качества вещей умышленно или в силу своей небрежности, не профессиональности и иного проявления вины. А субъекты предпринимательской деятельности, как известно, должны отвечать и при отсутствии вины.

Таким образом, законной гарантия качества может считаться только тогда, когда она отвечает следующим четырем критериям, присущим договорной гарантии.

Во-первых, она должна указывать на определенный астрономический (календарный) и аналогичный с ним конкретный период времени, в течение которого качество вещи гарантируется производителем, продавцом, подрядчиком и иным должником.

Во-вторых, такая гарантия должна носить характер правовой обязанности производителя, продавца и иного должника, установленной законодательством.

В-третьих, гарантия качества предполагает возложение на производителя или продавца бремени рисков и ответственности за обнаруженные недостатки вещи в период сроков гарантии.

В-четвертых, гарантия качества обременяет производителя, продавца и иного должника презумпцией ответственности за недостатки вещи.

«Законная гарантия», в редакции доктринальных определений не является гарантийным сроком, поскольку не отвечает указанным основным признакам договорной гарантии и не сопоставима с договорной гарантией.

В тех правоотношениях, которые законодатель считает для себя социально значимыми, он устанавливает гарантийные сроки в полном соответствии с приведенными выше признаками. Так, в начале 90-х гг. ХХ в. государство было заинтересовано в защите прав граждан потребителей и вопросы о гарантийных сроках решались законодателем достаточно определенно и справедливо.

Согласно преамбуле Закона Республики Беларусь «О защите прав потребителей» от 19.11.1993 г. гарантийным является календарный срок (в месяцах) или наработка (в часах, циклах срабатываний, километрах пробега и т.д.), в течение которых изготовитель, исполнитель или продавец гарантируют и обеспечивают выполнение предусмотренных нормативно-технической документацией требований к качеству товара. Аналогичное определение гарантийного срока было осуществлено и в статье 1 данного закона в его нынешней редакции от 29.10.2015 г.

Что касается иных, приведенных выше признаков гарантийного срока, то статьей 10 Закона о защите прав потребителей от 19.11.1993 г. был установлен единый календарный гарантийный срок на основную массу товаров равный 12 месяцам[22].

На некоторые иные товары были установлены более длительные сроки. Статьей 10 Закона о защите прав потребителей от 19.10.1993 г. на производителя и продавца возлагались не только обязанности по обеспечению качества товаров, но и бремя рисков и ответственности за качество товаров, а также устанавливалась презумпция ответственности производителя и продавца за качество товаров. А вот в нынешней редакции данного закона таких календарных гарантийных сроков, общих или специальных, не установлено.

Указывается, что гарантийные сроки ныне могут устанавливаться нормативными техническими актами, законодательством или договором. Тем самым уровень государственных правовых гарантий при осуществлении и защите гражданских прав граждан потребителей существенно снижен[23].

Специальные законные гарантийные сроки, имеющие календарную определенность, установлены за последние годы в некоторых гражданских правоотношениях, которые признаются законодателем социально значимыми. В частности, Указом Президента Республики Беларусь от 27 марта 2008 г. № 186 установлены гарантийные сроки в отношении сложных технических товаров отечественного производства, используемых субъектами хозяйственной деятельности.

Наряду с гарантийными сроками для обеспечения качества и безопасности товаров законодатель выделяет сроки годности потребляемых товаров (статья 442 ГК Беларуси, статья 472 ГК России). Сроки годности устанавливаются для продуктов питания, лекарственных средств, косметики и др.

Законодатель не называет их гарантийными. Однако, в литературе некоторые авторы сроки годности, хранения, реализации и другие рассматривают в качестве разновидностей гарантийных сроков. Другие авторы считают, что сроки годности лишь выполняют некоторые функции гарантийных сроков. Имеются и более категоричные высказывания о несовместимости гарантийных сроков и сроков годности, хотя и допускается применение к срокам годности по аналогии норм о гарантийных сроках, в частности, пункта 2 статьи 476 ГК России[24].

В законодательстве о защите прав потребителей выделяются еще и сроки службы промышленных товаров длительного пользования. В ГК Беларуси и ГК России такие сроки не выделяются.

В доктрине по поводу их правовой природы высказываются полярные определения. Одни авторы указывают, что сроки службы являются разновидностью гарантийных сроков, либо указывается на их сходство, либо отмечается только единство некоторых функций у сроков службы и гарантийных сроков.

Другие указывают, что от срока гарантии и срока годности надо отличать срок службы. При этом, под сроком службы понимается период, в течение которого изготовитель обязуется обеспечить потребителю возможность использовать товар по назначению и нести ответственность за существенные недостатки, возникшие по вине изготовителя. Из данного можно сделать вывод, что у срока службы есть общие признаки со сроками годности и гарантийными сроками. К ним относятся указания на астрономический период времени, правовое понуждение изготовителя обеспечить потребителю возможность использовать вещь по назначению в период установленного срока, а также бремя ответственности за существенные недостатки, возникшие по вине изготовителя.

Отличительная особенность срока службы в том, что изготовитель отвечает лишь при наличии вины в наличии недостатков вещи, имеющих существенный характер[25].

Наряду с гарантийными сроками, сроками годности и сроками службы статья 447 ГК Беларуси «Сроки обнаружения недостатков в переданном товаре» и статья 477 ГК России «Сроки обнаружения недостатков переданного товара» устанавливают и сроки обнаружения недостатков товаров.

Однако, как уже сказано, дефиниция и признаки сроков обнаружения недостатков в ГК не определены. ГК не причисляет эти сроки ни к гарантийным, ни к претензионным, ни к иным поименованным срокам. Поэтому сроки обнаружения недостатков можно рассматривать как самостоятельный вид сроков в гражданском праве, что буквально следует из названия указанных статей ГК[26].

Однако в таком качестве, как самостоятельный срок осуществления гражданских прав, указанный двухлетний срок не рассматривается в литературе.

Другие авторы указывают, что «по товарам, на которые не установлены гарантийные сроки или сроки годности, претензии по качеству могут быть заявлены, если недостатки проданного товара были обнаружены в разумный срок (не превышающий, однако, двух лет), который начинает течь с момента передачи товара покупателю[27].

Из последнего высказывания можно сделать вывод, что его авторы отождествляют сроки обнаружения недостатков с претензионными сроками. Имеющее место в доктрине разнообразие подходов при определении тождественных функций у различных гражданско-правовых сроков требует дополнительного исследования этих вопросов.

Реализация субъективного права предполагает наличие определенного нормативно-правовыми актами алгоритма действий, направленного на достижение желаемого правового результата в рамках сложившихся между сторонами регулятивных потребительских правоотношений. Однако, если в рамках этих отношений между сторонами возникает какой-либо конфликт эти отношения приобретают характер спорных, но все еще регулятивных отношений. В случае не исчерпания конфликта путем переговоров, одна из сторон, вынужденная прибегнуть к принудительной реализации субъективного права, и становится инициатором возникновения процессуальных отношений. Во всех трех возможных последовательно развиваемых формах реализации субъективного права в потребительских отношениях: (1) материальных регулятивных правоотношениях; (2) спорных материальных регулятивных правоотношениях; (3) процессуальных правоотношениях, – первостепенное значение имеют сроки. Именно сроки в совокупности с волеизъявлением потребителя определяют трансформацию существующих потребительских правоотношений.

С момента обращения с требованием к продавцу до момента удовлетворения его требования, если замена не была проведена моментально, между сторонами сохраняются регулятивные, но спорные правоотношения, так как требование потребителя не удовлетворено, но и отсутствует обращение потребителя к уполномоченному органу с требованием принудительной защиты нарушенного права. В случае удовлетворения требований покупателя существующие между сторонами отношения остаются материальными регулятивными и утрачивают характер спорных. Однако, если продавец откажет в удовлетворении требований потребителя, существующие отношения остаются по своей природе спорными материальными правоотношениями, так как в отношении участвуют две стороны обязательственных правоотношений и отсутствует какой-либо юрисдикционный орган, уполномоченный на разрешение подведомственного ему дела.

Впоследствии, при предъявлении потребителем искового заявления и возбуждении гражданского дела в суде, спорные материальные правоотношения приобретают характер процессуальных правоотношений до вступления в законную силу судебного решения. Это означает, что потребительские правоотношени, становятся предметом судебного разбирательства, и их дальнейшее развитие определяется не на основе взаимного волеизъявления сторон, а в силу императивного указания юрисдикционного органа.

Указанный механизм развития потребительских правоотношений носит предположительный характер, так как добровольное удовлетворение требований потребителя продавцом исключает принудительное восстановление его прав в рамках процессуальных правоотношений. Однако наличие возможности принудительной защиты прав потребителя путем применения к недобросовестным продавцам мер гражданско-правовой ответственности выступает важным элементом в механизме защиты прав потребителя.

Возможность принудительной защиты нарушенного права потребителя ограничена временными рамками. Однако не все требования потребителя к продавцу, заявленные в пределах отведенных законом или соглашением сторон сроков, приводят к незамедлительному восстановлению нарушенных прав потребителя. Для оперативного обеспечения восстановления нарушенных прав потребителя законодатель устанавливает сроки удовлетворения требований потребителя, нарушение которых приводит к применению по отношению к продавцу дополнительных мер гражданско-правовой ответственности.

Наличие временных рамок позволяет выделить своеобразные стадии в защите нарушенных прав потребителя. В частности, потребитель, приобретший товар ненадлежащего качества, не может адресовать свое материально-правовое требование в суд, игнорируя предварительное обращение к продавцу с требованием: (1) безвозмездного устранения недостатков вещи; (2) замены вещью надлежащего качества; (3) принятия вещи обратно с возвратом покупателю уплаченной за нее суммы. Лишь получив отказ в реализации своего субъективного права, потребитель может получить защиту в судебном органе.

Таким образом, переход регулятивных отношений в категорию спорных регулятивных является важной предпосылкой для трансформации последних в процессуальные в случае необходимости судебной защиты прав потребителя. Спорные регулятивные правоотношения охватываются периодом времени, отведенным законодателем либо соглашением сторон на удовлетворение требований потребителя. Действующее законодательство выделяет различные сроки удовлетворения требований потребителя:

(1) требование потребителя об устранении недостатков товара, определяемое в письменной форме соглашением сторон, не может превышать сорока пяти дней (ст. 20 Закона о защите прав потребителей);

(2) требование потребителя о замене товара при обнаружении недостатка продавец обязан выполнить в течение семи дней со дня предъявления требования, а при необходимости дополнительной проверки качества товара – в течение двадцати дней со дня предъявления требования (ст. 21 Закона о защите прав потребителей);

(3) требования потребителя о возврате уплаченной за товар суммы и о полном возмещении убытков подлежат удовлетворению продавцом в течение десяти дней со дня предъявления соответствующего требования (ст. 23.1 Закона о защите прав потребителей);

(4) требование потребителя о возврате уплаченной за товар надлежащего качества денежной суммы подлежит удовлетворению в течение трех дней со дня возврата указанного товара (ст. 25 Закона о защите прав потребителей);

(5) требование потребителя о полном возмещении убытков в связи с нарушением сроков выполнения работы (оказания услуги) возмещается в сроки, установленные для удовлетворения соответствующих требований потребителя (ст. 28 Закона о защите прав потребителей):

(6) требование потребителя об отказе от товара, приобретенного дистанционным путем, продавец должен исполнить не позднее чем через десять дней со дня предъявления соответствующего требования (ст. 26.1 Закона о защите прав потребителей);

(7) требования, связанные с недостатками выполненной работы (оказанной услуги), если они обнаружены в течение гарантийного срока, а при его отсутствии – в разумный срок, могут быть заявлены в пределах двух лет со дня принятия выполненной работы (оказанной услуги) или пяти лет в отношении недостатков в строении и ином недвижимом имуществе (ст. 29 Закона о защите прав потребителей).

Анализ этих сроков позволяет сделать вывод о том, что срок выступает средством, дисциплинирующим как продавца (лицо, оказывающее соответствующую услугу), так и потребителя. Во всех приведенных примерах срок выступают средством, дисциплинирующим продавца. Потребитель при этом также связан сроками, в течение которых его требования могут иметь юридическое значение и, как следствие, будут удовлетворены. Наличие срока для удовлетворения требований потребителя придает потребительским отношениям, гражданско-правовым по своей природе, процедурный характер. Наличие волеизъявления потребителя, выраженного в обращении к продавцу с требованием без привязки к определенным законом либо соглашением сторон срокам, само по себе каких-либо правовых последствий для сторон иметь не может, так как отсутствует основание для применения механизма защиты прав потребителей. Ключевым в механизме защиты прав, как мы уже отмечали выше, являются сроки, сигнализирующие о нарушении сроков исполнения требований потребителя с целью последующего применения к продавцам дополнительных мер гражданско-правовой ответственности, напрямую связанных с несоблюдением сроков.

Важная особенность сроков удовлетворения требований потребителя как сроков защиты прав заключается в том, что они могут быть установлены помимо закона и соглашения сторон, в некоторых случаях в одностороннем порядке, самим потребителем. В данном случае речь идет о разумных сроках, установленных самим потребителем. Как отмечал Н.А. Власенко, разумность права в его определенности, а определенность есть проявление разумности[28].

Л. Вострикова, раскрывая сроки удовлетворения требований потребителя, данные сроки отождествляет с претензионными сроками. Так, автор указывает, что, если потребитель предъявил требование о возврате денежной суммы, оно должно быть удовлетворено в срок, определенный законом. В случае нарушения прав потребителя неисполнением требований об устранении недостатков, он приобретает право на принудительное осуществление нарушенного права[29].

В связи с возможным отождествлением претензионного срока и срока удовлетворения требований потребителя следует их разграничить. Так, И. Гараев, унифицируя претензионные сроки, отмечает, что это сроки предельные, и они входят в сроки исковой давности. Предъявление претензий и ожидание ответов на них не приостанавливает течения сроков давности. Анализируя существующее на тот момент законодательство, автор отмечает, что правильной является ситуация, при которой, во-первых, претензионные сроки не выходили бы за сроки исковой давности, во-вторых, применялись бы единые претензионные сроки и сроки исковой давности, независимо от того, какой договор не соблюдается, в-третьих, происходило бы наделение участников правоотношений равными правами и обязанностями при предъявлении претензий и исков[30]. К.Ю. Лебедева претензионные сроки определяет как установленный законом либо договором период времени, в течение которого обладатель нарушенного субъективного права вправе и должен обратиться непосредственно к обязанному лицу с письменным требованием об урегулировании разногласия, не прибегая к помощи юрисдикционных органов.


Глава 2. Общая характеристика гражданско-правового механизма приобретательной давности

2.1. Объекты права собственности, на которые распространяется приобретательная давность

Согласно ст.234 ГК РФ объектом приобретения может быть как, недвижимое, так и иное имущество. Исключения составляют вещи, которые не могут находиться в частной собственности в силу установленных норм закона. В частности это отражают статьи ГК РФ, посвященные вещам, от права собственности, на которые собственник отказался (ст. 226), о находке (ст. 227), о безнадзорных животных (ст. 230) и о кладе (ст. 233). Приобретательная давность также не распространяется на самовольную постройку, возведенную на неправомерно занимаемом участке[31].

Законодатель четко определил сроки возникновения приобретательной давности: на недвижимое имущество 15 лет и на иное (движимое) 5 лет.

Сроки в наследственном праве, установленные в части первой и третьей Гражданского кодекса РФ, определяются как промежутком времени, так и ука-занием на событие.

В наследственном праве выделяют сроки существования субъективного права, истечение которых прекращает само это право. Такие сроки, в науке гражданского права, чаще всего именуют пресекательными.

Известный советский правовед В.П. Грибанов, определяя пресекательные сроки, указывал, что данные сроки «не есть срок действия субъективного права. Именно с истечением данного срока субъективное право может быть прекращено досрочно».

В отличие от срока исковой давности, понятие и правила применения которого прямо сформулированы в главе 12 Гражданского кодекса РФ, в законодательстве Российской Федерации нет норм, где были бы определены положения о пресекательном сроке в наследственном праве.

  • особенностям пресекательных сроков можно отнести то, что они всегда достаточно точно определены. Особое значение имеет то, что досрочное пре-кращение субъективного права, которое происходит вследствие истечения пре-секательного срока, фактически выступает правовой санкцией или мерой от-ветственности. Поэтому, по мнению А.Ю. Беспаловой «сроки ответственности являются пресекательными».
  • рискам связанным с фактическим принятием наследства С. Баянов относит то, что «наследники, фактически принявшие наследство, считают себя собственниками и не торопятся оформить права на наследство».
    • частности данной точки зрения придерживается Н. Остапюк. По мнению Е.В. Цыпляевой срок принятия наследства не может быть отнесен ни к давностным, ни к пресекательным срокам, ни к срокам существования прав, ни к срокам исковой давности. То есть, по мнению автора, данный срок «явля-ется особой разновидностью сроков осуществления прав»[34].
    • основе приобретения наследства, по мнению Н.Ю. Рассказовой лежит идея о том, что «наследник, во-первых, желает принять наследство, а во-вторых, приобретает его именно в силу своего желания»[35].
    • целом приобретение наследства определенно это сложный по составу срок, так как с одной стороны закон установлен предельный срок существования данного права, а с другой стороны наследники могут воспользоваться дан-ным правом и после истечения срока.

По мнению П.В. Крашенникова наследственное право регулирует «пере-ход прав и обязанностей от умершего к другим лицам»[32].

То есть пресекательные сроки в наследственном праве, которое регулиру-ется в части третьей Гражданского кодекса РФ, установлены для ограничения срока перехода прав и обязанностей умершего к его наследникам.

Это определение позволяет назвать пресекательным срок для принятия наследства в шесть месяцев, установленный в п.1 ст.1154 ГК РФ. То есть наслед-ство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства. Данный срок, по мнению В.А. Гаджиева определенно является пресекательным, «так как чётко определяет момент пресечения права на наследование»[33].

Современное гражданское законодательство России содержит два способа принятия наследства – формальный (юридический) и фактический (неформальный).

При формальном способе наследство может быть принято путем подачи заявления. Фактический (неформальный) способ выражен в совершении действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства.

Понятие фактического принятия наследства сформулировано как презумпция принятия наследства наследником, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства.

Надо отметить, что закон допускает восстановление пропущенного срока для принятия наследства. Это возможно в том, случае если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по дру-гим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

В своих заявлениях о восстановлении пропущенного срока для принятия наследства могут быть указаны различные причины. Закон определяет лишь случай незнания об открытии наследства, оставляя открытым перечень уважи-тельных причин открытым.

На практике суды определяют как уважительные различные причины. Можно привести следующий пример: Истец утверждает, что ответчик наме-ренно ввел нотариуса в заблуждение, указав неверный адрес места проживания истца и не предоставив номер телефона. В установленный срок истец не мог обратиться к нотариусу в связи с болезнью ребенка. Пермский краевой суд указал, что в данном случае срок принятия наследства был пропущен истцом по уважительной причине.

Возможность восстановления данного срока, позволяет ряду исследователей отнести срок принятия наследства не к пресекательным, а к срокам существования права.

То есть можно говорить о том, что приобретение наследства, выступает секундарным правом, предусматривающим срок для выражения желания по приобретению наследства.

Возвращаясь к вопросу о видах пресекательных сроков в наследственном праве следует, наряду со сроком принятия наследства, выделить и срок отказа от наследства. Для отказа от наследства, в соответствии с п.2 ст.1157 ГК РФ уста-новлен тот же срок, что и для принятия наследства. То есть в течение шести ме-сяцев наследник может отказаться от наследства.

Следует учесть, что отказ от наследства отличается от непринятия наслед-ства, так как предполагает выражение воли наследника. При непринятии наследства наследник не выражает свою волю.

На отнесении данного срока к пресекательным настаивает Ю.Б. Гонгало[36]. Данный срок относится к пресекательным именно в силу того, что данный отказ не может быть изменен или взят обратно.

То есть особенностью отказа, по мнению А.В. Китаевой и С.Е. Клещева яв-ляется то, что отказ от наследства «осуществляется в одностороннем порядке на принципе бесповоротности отказа от наследства[37].

Не случайно, по мнению В.В. Гущина и А.В. Дубровинской, «отказ следует признать актом одностороннего волеизъявления»[38].

Закон не допускает отказа от выморочного имущества. То есть государство или муниципальное образование не может отказаться от данного имущества.

Помимо сроков, установленных для приобретения права наследства и от-каза от него к пресекательным можно отнести и срок, установленный в п.. 2 ст. 1129 ГК РФ.

В основе наследования по завещанию, лежат представления об универсальном правопреемстве. То есть все имущество, записанное в завещании, пере-ходит к указанным в документе лицам.

К особенностям наследования по завещанию можно отнести то, что в ос-новании наследования лежит воля наследодателя, который определяет, кому какое имущество переходит. Положения о завещании закреплены в статье 1118 ГК РФ. По общему правилу таковым выступает только личное распоряжение гражданина на случай смерти принадлежащим ему имуществом. Особое значе-ние имеет требование соблюдения формы такой односторонней сделки.

То есть необходимо нотариальное удостоверение завещания. По смыслу закона допускается составление завещания в чрезвычайных обстоятельствах. То есть завещание может быть составлено в простой письменной форме.

Но данное завещание, в силу п. 2 ст. 1129 ГК РФ утрачивает силу, если за-вещатель в течение месяца после прекращения этих обстоятельств не воспользуется возможностью совершить завещание в какой-либо иной установленной законом форме.

Понятно, что в данном случае установление пресекательного срока направлено на то, чтобы воля завещателя, была бы четко выражена в составлен-ном по всей форме завещании. При этом дается крайне короткий срок в течение которого завещатель может более ясно выразить свою волю.

По мнению исследователей, данное требование наиболее применимо к во-еннослужащим, которые могут направляться в командировки в «горячие точки», зоны боевых действий, и не могут в чрезвычайных условиях найти но-тариуса для составления завещания.

К пресекательным можно отнести и срок, определенный в п.3 ст.1129 и п.1 ст.1154 ГК РФ. То есть к пресекательным можно отнести и срок предъявления требования о подтверждении судом факта совершения завещания в чрезвычай-ных обстоятельствах, которое должно быть заявлено до истечения срока, уста-новленного для принятия наследства. Следует учесть, что срок принятия наследства мы отнесли к числу пресекательных.

Неоднозначен подход к определению срока, установленного в п.3 ст.1138 ГК РФ. Дело в том, что закон допускает ситуацию, когда целью составления за-вещания является определение завещательного отказа.

Условия завещательного отказа, как отмечается в литературе, могут быть таковы, что в «соответствии с ними еще до вступления наследников во владе-ние имуществом душеприказчик обязан производить платежи или осуществлять иное имущественное предоставление отказополучателю (отказополучателям)»[39].

Исходя из свободы завещания, отказополучателями могут быть любые лица. Это могут быть физические и юридические лица, государственные и муниципальные образования. Важно, что это могут быть лица, относящиеся к числу наследников по завещанию или по закону.

При этом в п.3 ст.1138 ГК РФ установлен трехлетний пресекательный срок для реализации права на завещательный отказ.

То есть отказополучатель имеет право в течение трех лет обратиться с требованием о предоставлении такого отказа.

В п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 №9 определено, что установленный пунктом 3 статьи 1137 ГК РФ трехлетний срок со дня открытия наследства для предъявления требования о предоставлении завещательного отказа является пресекательным и не может быть восстановлен[40].

Таким в судебной практике отношение к данному сроку однозначное. Он поименован как пресекательный.

Таким образом, завещательный отказ выступает одним из видов специальных наследственных распоряжений, особенностью которого является уста-новление пресекательного трехлетнего срока для отказополучателей.

То есть закон определяя возможность установления в завещании положе-ния о завещательном отказе в то же время определенно ограничивается срок предъявления требований по данному отказу.

Следовательно, проведенный анализ пресекательных сроков в наследственном праве показывает, что природа данных сроков предполагает пресечение установленного законом права на наследование и осуществления наследственных прав. На наш взгляд, необходимо более четкое определение в гражданском законодательстве или в судебной практике определения срока приобретения и отказа от наследства как пресекательного.

2.2. Условия и пределы давностного владения

Право собственности в объективном смысле представляет собой совокупность правовых норм, в соответствии с которыми у субъектов гражданского права возникают субъективные права (правомочия собственника) и юридические обязанности в отношении поступившего в их хозяйственное господство имущества, т. е. право собственности в субъективном смысле.

В порядке, предусмотренном нормами права собственности, субъективные права и юридические обязанности в отношении имущества не только возникают, но и прекращаются.

Причем в отдельных случаях процессы возникновения и прекращения права собственности не взаимообусловлены, соответственно факт приобретения права собственности одним субъектом не влечет прекращения права собственности на ту же вещь у другого субъекта, и наоборот, факт прекращения права собственности у одного лица не влечет возникновения правомочий у другого лица[41].

Все имеющиеся подходы ученых-правоведов в определении гражданско-правовых средств можно условно разбить на три группы. Первая группа авторов гражданско-правовое средство рассматривает как способ реализации установленных действующим законодательством правовых гарантий. М.Ю. Челышев раскрывает категорию средства защиты права через способы защиты права.

Как отмечает автор, система средств защиты должна осуществляться на основе сочетания юридических (межотраслевых) и фактических способов (мер) защиты, включающих, в частности, следующие:

1) осуществление защиты на основе таких способов защиты гражданских прав, которые предполагают обращение в суд;

2) способы защиты, которые могут быть осуществлены как с помощью суда, так и во внесудебном порядке;

3) способы охраны, которые вообще не предполагают судебной процедуры[42].

Так, И.Б. Живихина, исследуя гражданско-правовые средства защиты интересов собственника, разделяет понятия способов защиты права и гражданско-правовых средств, которые направлены на защиту интересов собственника. К ним относятся гарантии, реализуемые при нарушении права собственности в зависимости от способа защиты, который изберет потерпевший, в виде обязательственно-правовых средств защиты либо иных средств защиты[43].

Интересной представляется позиция автора по рассмотрению гражданско-правовых средств в качестве гарантий.

По мнению Р.И. Ахмадуллина, гражданско-правовыми средствами осуществления прав являются закрепленные в нормах гражданского права способы и приемы правового воздействия, направленные на достижение частноправовых целей лица и обеспечивающие реализацию его имущественных и неимущественных прав, а также их охрану и защиту. Исключительная значимость гражданско-правовых средств заключается прежде всего, в том, что гражданское право закрепляет широкий спектр правовых средств, соответствующих потребностям современного гражданского оборота и способных разрешать разнообразные социально-экономические задачи[44].

Вторая группа авторов гражданско-правовое средство рассматривает как совокупность определенных инструментариев, направленных на регулирование общественных отношений. Как отмечал С.С. Алексеев, закон – это средство, инструмент конструирования права, установление качеств институционного нормативного регулятора, обладающего мощной социальной силой[45].

По мнению Е.А. Тихоненко, весь комплекс средств, направленных на обеспечение качества, находится в определенной взаимосвязи. Такая взаимосвязь существует и внутри правовых средств, используемых различными отраслями права.

Однако в самой общей форме под гражданско-правовыми средствами обеспечения качества продукции следует понимать регламентацию при помощи методов гражданско-правового регулирования поведения участников гражданских имущественных отношений путем установления соответствующих, направленных на обеспечение качества материального объекта гражданских обязанностей и корреспондирующих им прав и последствий, наступающих при их нарушении[46].

К.К. Лебедев при характеристике гражданско-правовых средств обращает внимание на роль правовых норм в дополнение существующих правовых норм и, как следствие, увеличение количества вспомогательных, альтернативных норм и их разновидностей, посредством которых законодатель стремится предусмотреть как можно больше вариантов решения того или иного вопроса[47]. Л.В. Щенникова гражданско-правовое средство рассматривает в качестве регулятора, необходимого для наилучшего осуществления определенных функций[48].

На наш взгляд, указанные подходы, отождествляющие правовое средство с правовой нормой как регулятором общественных отношений, не совсем корректны, так как правовое средство - это определенный способ достижения законодательно установленной цели[49].

Л.А. Новоселова, перечисляя гражданско-правовые средства обеспечения расчетной дисциплины с критерием отнесения их к гражданско-правовым средствам, отмечает, что при их определении важное значение имеет возможность по самостоятельному определению взаимных прав и обязанностей, направленных на повышение надежности и оперативности расчетов[50].

При таком подходе срок может рассматриваться в качестве правового средства, так как стороны обладают достаточными дискреционными полномочиями по его установлению в гражданско-правовых отношениях.

И.В. Баскакова, раскрывая гражданско-правовые средства обеспечения охраны окружающей среды, придает понятию средства охранительный потенциал и рассматривает данную категорию как совокупность определенных методов и приемов.

В частности, автор отмечает, что для обеспечения возмещения вреда, причиненного окружающей среде, в полном объеме необходимо использовать весь арсенал существующих на сегодняшний день гражданско-правовых методов и средств[51].

А.В. Барков делает вывод, что гражданско-правовые средства в механизме правового регулирования представляют собой систему, совокупность правовых действий (инструментов), регулятивный потенциал которых заключается в возможностях гражданского законодательства, при помощи которых обеспечивается эффективность процесса результативного воздействия на общественные отношения.

При анализе гражданско-правового регулирования общественных отношений следует выделять следующие виды гражданско-правовых средств: правосубъектность и представительство; вещно-правовой и обязательственно-правовой инструментарий, гражданско-правовая ответственность и защита[52].

Более широко гражданские правовые средства понимает В.С. Комаров. Применительно к своему предмету исследования автор под гражданско-правовыми средствами, применяемыми при предупреждении несостоятельности кредитной организации понимает весь комплекс правовых установлений и нормативно-правовых актов, действий компетентных органов, самой кредитной организации и ее кредиторов[53].

По мнению В.Н. Васецкого, следует различать понятие «правовые средства» и «средства гражданско-правовой защиты». Автор отмечает, что дефиниция «правовые средства» является более широкой. Средства защиты прав граждан имеют источник жесткого властного государственного регулирования, направленный на устранение уже возникших массовых нарушений прав граждан, и лишь относительный направленный на предотвращение подобных нарушений, т.е. носящий не упредительно-регулятивный, а устранительно-регулятивный характер[54]. В другом своем труде автор отмечает, что гражданско-правовые средства не имеют такой прямой нормативной регламентации, закрепленной в конкретной норме права. Гражданско-правовые средства защиты можно определить как совокупность инструментов (инструментарий) для защиты нарушенных прав субъекта (лица) в сфере распределения материальных благ, а также в части некоторых общественных отношений, возникающих по поводу благ, не относящихся напрямую к имуществу, и в которых проявляются индивидуальные особенности субъекта (неимущественные отношения)[55]. К числу правовых средств, имеющих упредительно-регулятивный эффект, профилактическую направленность можно отнести сроки, призванные дисциплинировать участников гражданско-правовых отношений с целью недопущения нарушения их прав и законных интересов.

В третьей классификационной группе авторов нет единообразного подхода в определении гражданско-правовых средств. Н.В. Шатихин отмечает, что все правовые средства в зависимости от области их применения следует объединить в рамках одной статьи. Анализируя защиту права собственности и иных вещных прав, автор проводит разграничение трех категорий «приемов и способов», «времени» и «средств». В частности, отмечается, что это совокупность абсолютных приемов и способов, закрепленных в законодательстве, часть которых не ограничена во времени и по средствам применения которых защищается и восстанавливается нарушенное право[56].

При таком подходе срок рассматривается в качестве самостоятельного правового явления наряду со средствами, применяемый в защите субъективных прав; при этом непонятно, почему «приемы и способы» не охватываются категорией правового средства.

А.А. Мишин воспринимает категорию «гражданско-правовые средства» достаточно широко и включает в данное понятие разнопорядковые категории: инструменты и ответственность. Автор считает возможной классификацию гражданско-правовых средств, используемых в публичной сфере, в следующем виде:

1) правосубъектные гражданско-правовые инструменты (представительство и др.);

2) обязательственно-правовые инструменты;

3) вещно-правовые инструменты;

4) гражданско-правовая ответственность[57].

В другом своем труде автор гражданско-правовые средства характеризует как установленные с помощью гражданского и публичного права инструменты, функционирующие с целью удовлетворения разного рода взаимосвязанных публичных и частных, в основном имущественных, интересов субъектов (публично-правовых образований, юридических и физических лиц)[58].

Р.И. Бодров при характеристике гражданско-правовых средств индивидуализации граждан предлагает рассматривать их в качестве не запрещенных гражданским законодательством обозначений, создающих образ гражданина, позволяющего его персонифицировать как субъекта гражданского права[59].

Э.М. Гимазова, анализируя гражданско-правовые средства обеспечения третейской защиты субъективных гражданских прав, указывает на их самостоятельное место среди гражданско-правовых средств, используемых для разрешения юридических конфликтов.

По мнению автора, следует выделять три группы таких гражданско-правовых средств:

1) правосубъектные и тесно связанные с ними гражданско-правовые средства;

2) договорные обязательственно-правовые средства – различные договоры или их отдельные условия (группы условий);

3) иные гражданско-правовые средства, обеспечивающие нормальное функционирование третейской защиты гражданских прав[60].

П.А. Мазаев под гражданско-правовыми средствами регулирования девелоперской деятельности понимает гражданскую правосубъектность лиц, участвующих в осуществлении девелоперской деятельности; лицензирование, страхование, стандартизацию и сертификацию девелоперской деятельности; ипотечные ценные бумаги как гражданско-правовые средства оптимизации девелоперской деятельности; девелоперский договор[61]. Как видим, автор под гражданско-правовыми средствами понимает, в том числе, необходимость прохождения определенных процедур.

Проанализировав все имеющиеся подходы применительно к теме нашего исследования, центральной можем представить позицию Б.И. Пугинского в отношении гражданско-правовых средств, обеспечивающих реализацию прав и юридических обязанностей. По мнению автора, вспомогательные юридические средства подкрепляют исполнение законодательных установлений, договоров и недоговорных обязательств.

Таким образом, охрана субъективных гражданских прав (предусмотренных законом или соглашением) обеспечивается в гражданском праве не санкциями норм, а системой разнообразных средств, в том числе вводимых участниками обязательств.

С одной стороны, он объединяет такие разнопорядковые правовые явления как договор, внедоговорное обязательство, меры ответственности, способы защиты прав и меры оперативного воздействия и др., с другой – среди них нет правоотношений собственности, права оперативного управления. В связи с этим возникает вопрос о надежности критерия, который был использован при выявлении используемых средств[62].

Основываясь на данном подходе, можно утверждать, что срок выступает вспомогательным правовым средством, применяемым в гражданско-правовых потребительских отношениях с целью создания дополнительных гарантий для потребителя в качестве более слабой стороны. Сроки выступают дисциплинирующим фактором, так как определение временных промежутков, в течение которых должно исполняться законное требование потребителя и несоблюдение которых влечет неблагоприятные последствия для нарушителя, выступает средством, гарантирующим соблюдение прав при реализации собственных субъективных прав. Как отмечал Б.И. Пугинский, применение мер воздействия к лицам, нарушающим установленные требования, является одним из взаимосвязанных элементов дисциплины, которая выступает необходимым условием существования и развития общества в целом[63].

С учетом того, что каждая отрасль права имеет свой предмет регулирующего воздействия, соответственно дифференцируется и набор инструментариев, необходимых для достижения предусмотренных законодателем целей. Это могут быть определенные ограничения, введенные, например, для одного из участников правоотношений или, наоборот, преференции, предоставляемые для определенных категорий участников правоотношений.

Тема гражданско-правовых средств в потребительских правоотношениях не раз поднималась отечественной доктриной. Ю.В. Романец, анализируя гражданско-правовые средства в контексте охраны прав потребителей, понимает под ними систему гражданско-правовых мер. По мнению автора, система гражданско-правовых мер, направленных на обеспечение потребительских интересов, должна быть комплексной.

Это означает, что специальные законодательные правила взаимоотношений предприятия с потребителем, позволяющие снизить до минимума риск нарушения потребительских интересов, должны пронизывать весь процесс жизнедеятельности юридических лиц, начиная с их создания и заканчивая их ликвидацией. Рассмотрение вопросов охраны интересов потребителей обычно ограничивается проблемой повышения эффективности защиты уже нарушенных прав. Между тем, данный путь не приводит к кардинальному решению проблемы[64].

Важным, с точки зрения раскрытия природы гражданско-правовых средств в потребительских отношениях, представляется исследование С.Ю. Баранова[65]. Указание в определении на целевую направленность гражданско-правовых средств – достижение социально-экономического эффекта и, как следствие, получение потребителем товаров, работ, услуг надлежащего качества характеризует в полной мере значение сроков в потребительских отношениях. Вместе с тем, важно подчеркнуть, что достижение социально-экономического эффекта должно происходить на основе соблюдения баланса как интереса покупателя, так и предпринимателя.

М.В. Курепина, считает что совокупность взаимосвязанных в правовом отношении разноотраслевых правовых средств, при помощи которых публично-правовыми образованиями обеспечивается оборот качественных и безопасных для потребителя (третьих лиц, окружающей среды) товаров, выполнение качественных и безопасных работ и услуг, представляет механизм правового обеспечения качества и безопасности на потребительском рынке[66].

Все исследователи гражданско-правовых средств в потребительских правоотношениях обращают внимание на особенность субъектного состава «потребитель-предприниматель» с точки зрения наличия гражданско-правовых средств, обеспечивающих, с учетом формального признания юридического равенства сторон, предоставление определенных преимуществ экономически слабой стороне.

В потребительских правоотношениях законодатель уделяет особое внимание сроку как дополнительному средству, обеспечивающему оперативное исполнение обязательства более сильной стороной - предпринимателем - с целью определения временных рамок, в течение которых должны удовлетворяться требования более слабой стороны - потребителя.

Проанализировав все имеющиеся точки зрения, можно отметить, что гражданско-правовые средства выступают инструментариями, устанавливающими правовые гарантии, направленные на исполнение прав и законных интересов участников гражданско-правовых отношений. При этом, в зависимости от участка общественных отношений, подлежащих правовому воздействую, набор этих средств может меняться с целью достижения главной своей цели – соблюдения прав и законных интересов. В потребительских правоотношениях, гражданско-правовых по своей природе, таким дополнительным дисциплинирующим средством, стимулирующим продавца как более «сильную» сторону в формально равных потребительских правоотношениях к учету мнения более «слабой» стороны выступает срок, являющийся «юридическим усилителем и ускорителем действий субъектов». Именно установление в рамках потребительских правоотношений системы сроков, в течение которых должны быть выполнены обоснованные требования потребителя, и установление ответственности за нарушение указанных сроков способствуют достижению законодательно установленной цели – защиты прав потребителей. Важным при этом, безусловно, является обеспечение исполнения законодательных положений.

Юридическое значение сроков в потребительских правоотношениях выражается в том, что срок имеет двойственную природу: помимо того, что он является особыми юридическим фактом, он также выступает в качестве гражданско-правового средства, способствующего исполнению обязательства с учетом формального признания юридического равенства сторон с целью предоставления определенных преимуществ экономически слабой и зависимой стороне – потребителю.

Необходимо также отметить, что цифровизация общественных отношений, подпадающих под предмет регулирования различных отраслей права, также сказывается на возможной трансформации средств, обеспечивающих стабильность этих отношений. Как следует из программы «Цифровая экономика Российской Федерации», утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации[67], приоритетным является создание экосистемы цифровой экономики Российской Федерации, в которой данные в цифровой форме являются ключевым фактором производства во всех сферах социально-экономической деятельности, в том числе и в потребительских правоотношениях. Так, одним из трех уровней цифровой экономики, которые в своем тесном взаимодействии влияют на общественные отношения и жизнь граждан и общества в целом, названы рынки и отрасли экономики (сферы деятельности), где осуществляется взаимодействие конкретных субъектов (поставщиков и потребителей товаров, работ и услуг).

Определяя данные в цифровой форме как ключевой фактор во всех сферах социально-экономической деятельности, следует признать, что нынешний рынок предоставляет потребителю широкие возможности в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» как в отношении возможностей получения информации о товаре и услуге, так и одновременного ознакомления с предложением продавца (исполнителя) и заключением с продавцом (исполнителем) договора с возможностью оплаты указанного товара (услуги).

Как представляется в условиях, когда данные в цифровой форме становятся ключевым фактором во всех сферах социально-экономической деятельности, роль срока как особого юридического факта и гражданско-правового средства, способствующего исполнению обязательства с учетом формального признания юридического равенства сторон с целью предоставления определенных преимуществ экономически слабой и зависимой стороне – потребителю, - в системе правовых средств, обеспечивающих охрану прав участников гражданских правоотношений, не меняется.

Кроме того, И.Н. Петров в зависимости от технической характеристики продукции, ее назначения, потребительских свойств различает следующие виды гарантийных сроков: (1) сроки хранения; (2) сроки эксплуатации; (3) сроки годности; (4) сроки службы, работы (ресурс)[68]. В другом своем научном труде данный автор дает следующие определения различным видам гарантийных сроков. Срок хранения – время до ввода изделия в эксплуатацию (до потребления); срок эксплуатации – время с момента ввода изделия в эксплуатацию; срок годности – время с момента изготовления продукции до завершения ее использования; срок службы – время с момента изготовления продукции до прекращения эксплуатации, обусловленного нецелесообразностью дальнейшей эксплуатации из-за резкого увеличения интенсивности отказов прибора за счет износа и старения его элементов; срок работы – время использования продукции в работе[69].

Следует согласиться с позицией В.С. Шелестова, определяющего гарантийный срок как период времени, обеспечивающий надежную работоспособность технических изделий. Только необходимо сделать оговорку, что работоспособность обеспечивается не сроком, а качественными характеристиками изделия. Гарантийный срок же выступает периодом времени, в течение которого недостатки будут гарантированно устранены, что, однако, не может говорить о надежной работоспособности изделия.

Автор предлагает разграничивать два вида гарантийных сроков: (1) гарантийные сроки ремонта; (2) гарантийные сроки службы. Гарантийные сроки ремонта начинают исчисляться по истечении гарантийных сроков службы, так как фактические сроки эксплуатации технических устройств значительно выше гарантийных сроков службы. При этом отличием данных двух видов гарантийных сроков является необходимость производства мелкого, среднего или капитального ремонта в период гарантийных сроков ремонта, в то время как в период гарантийных сроков службы изделие не нуждается в каком-либо ремонте[70].

Классификация В.С. Шелестова частично нашла отражение в современном законодательном подходе в исчислении гарантийных сроков. Однако спорным представляется утверждение автора о том, что в период гарантийных сроков службы изделие не нуждается в каком-либо ремонте. Ремонт, как это понятие определяет С.И. Ожегов, это починка, устранение неисправностей[71]. Потребитель в течение гарантийного срока вправе потребовать безвозмездного устранения недостатков вещи при обнаружении недостатка в ходе эксплуатации. Устранение недостатка тем самым охватывается понятием ремонта. Так, Ново-Савиновский районный суд по гражданскому делу №2-1879/2014 установил, что в период гарантийного срока истцом было обнаружено, что кондиционер в приобретенном автомобиле не работает. Недостаток был устранен за пределами установленного договором купли-продажи срока гарантийного ремонта. Оценив доказательства в их совокупности, учитывая, что автомобиль истицы был передан ответчику для проведения гарантийного ремонта и был возвращен истице после проведения ремонта, суд считает, что срок устранения недостатков, обнаруженных в автомобиле, ответчиком нарушен, поэтому имеются законные основания для привлечения продавца к ответственности.

Т. Митрейкина, анализируя типовой договор, определяющий порядок обслуживания бытовых машин и приборов, гарантийный срок ограниченно рассматривает лишь в качестве срока эксплуатации, в пределах которого возможно техническое обслуживание и ремонт[72].

Третья группа авторов гарантийные сроки рассматривает в качестве самостоятельного вида сроков. Х.Э. Бахчисарайцев считает необходимым различать гарантийный срок «службы», «работы» или «годности» изделия и на этом основании выделять два срока: один, более краткий, – так называемый «гарантийный срок», и другой, ожидаемый потребителем и многократно наблюдаемый на практике, более длительный, – фактический срок стабильности качества тех или иных видов изделий. Отсюда можно сделать вывод, что первый из них является как бы нижним лимитом второго, его минимумом, за случаи нарушения которого поставщик и обязан нести ответственность[73].

А. Сметанников гарантийный срок рассматривает в рамках этапов удовлетворения требований получателя товара применительно к договору поставки: (1) приостановка эксплуатации неисправного (некачественного) товара; (2) уведомление продавца об указанных обстоятельствах; (3) вызов представителя продавца в сроки, определенные в договоре; (4) фиксация факта неисправности для закрепления даты возникновения неисправности; (5) составление совместного акта по результатам проверки качества; (6) в случае отсутствия представителя продавца в срок, определенный в договоре, проведение независимой оценки; (7) проведение независимой экспертизы при отсутствия согласия по результатам осмотра товара[74].

Рассмотрение гарантийного срока в качестве элемента процедуры удовлетворения требований потребителя считаем вполне оправданным. Как отмечал О.А. Красавчиков, организационные отношения, регулируемые гражданским правом, связаны с отношениями имущественными, выполняя своего рода служебную роль по отношению к последним. Организационные отношения обладают относительной самосто­ятельностью в связи с тем, что в целом ряде случаев они являются лишь элементом, стороной имущественных отношений[75]. Если понимать механизм защиты прав потребителей как совокупность последовательно совершаемых действий, нацеленных на достижение желаемого результата – защиты прав потребителя, то гарантийный срок в этом механизме выполняет роль юридического факта, являющегося основанием для удовлетворения требований потребителя:

  • выявление недостатка в товаре (работе);
  • обращение с требованием к продавцу;
  • установление факта обращения в пределах гарантийного срока либо в течение двух лет с даты приобретения (выполнения) работы (услуги);
  • удовлетворение требований потребителя либо отказ в удовлетворении требований потребителя;
  • принудительное удовлетворение требований потребителя в случае невыполнения своих обязанностей продавцом (исполнителем).

Как считает Э. Мкртумян, суть гарантийного срока сводится к временному периоду, в течение которого заказчик, при обнаружении недостатков в работе, вправе предъявить подрядчику любое из альтернативных требований, будь то безвозмездное устранение недостатков или возмещение расходов на их устранение. Однако понимание конструкции «гарантия качества» в ее взаимосвязи с определенным сроком, на который она распространяется, изначально неверно.

Очевидно, что заказчик рассчитывает эксплуатировать объект на протяжении всего срока службы (при условии правильной эксплуатации). Таким образом, для заказчика под качеством понимается возможность эксплуатации объекта по назначению на протяжении всего срока службы[76].

Т. Петрухина гарантийные сроки рассматривает в качестве разновидности сроков осуществления гражданских прав наряду со сроками существования гражданских прав, пресекательными сроками, претензионными сроками.

Можно отметить, что сроки службы и сроки годности также как и гарантийные сроки, выступают сроками «ответственности продавца», которые устанавливают определенные временные рамки, в течение которых потребителю гарантируются эксплуатационные качества товара. Вместе с тем, безусловно, следует различать эти сроки по возможностям, которые могут реализовать потребители в течение этих временных периодов. Во всех случаях установление «сроков ответственности» продавца является правом, а не обязанностью изготовителя. Отсутствие «добровольно» установленного срока ответственности продавца предполагает использование легально установленных сроков, которые охватывают более широкие временные рамки. «Добровольно» установленные сроки ответственности как гражданско-правовое средство ограничивают временные рамки, в течение которых на изготовителя возлагается обязанность по устранению недостатков или существенных недостатков по требованию потребителя. При этом отсутствие «добровольно» установленных сроков со стороны изготовителя не освобождает его от ответственности перед потребителем в случае возникновения недостатков во временном промежутке определенном законом.

Претензионный срок выступает в качестве гражданско-правового средства, способствующего исполнению обязательства с учетом формального признания юридического равенства сторон с целью предоставления определенных преимуществ экономически слабой и зависимой стороне – потребителю, но вместе с тем, устанавливающий, что у потребителя имеются встречные обязательства, и совершаемое потребителем действие будет иметь правовое последствие, только если оно заявлено в определенный срок. Предъявление претензии в пределах гарантийного срока, срока службы и срока годности является правом лица, и лишь в случаях, прямо определенных законом, это обязанность, обуславливающая возможность реализации права на судебную защиту.

Дистанционный способ продажи товара приводит к определенным особенностям в практической реализации сроков, в течение которых могут быть заявлены требования о возврате товара, сроки удовлетворения требований потребителя и возможность применения гражданско-правовых санкций в случае нарушения 10 дневного срока удовлетворения требований потребителя. Так, возможность применения гражданско-правовых санкций возможна лишь в случае пропуска десятидневного срока с момента получения возвращенного товара обратно продавцом.

Анализ иных видов сроков в потребительских правоотношениях также доказал выявленную нами двойственную природу сроков в потребительских правоотношениях как особого юридического факта и гражданско-правового средства, способствующего исполнению обязательства с учетом формального признания юридического равенства сторон с целью предоставления определенных преимуществ экономически слабой и зависимой стороне – потребителю, присущую всем исследованным срокам.


Глава 3. Основные проблемы института приобретательной давности и перспективы его развития

3.1. Средства и способы защиты давностного владения в гражданском праве

Российская Федерация законодательно обеспечивает гражданам, организациям и другим владельцам равные условия защиты прав владения. Владелец может требовать устранения всяких нарушений его права, даже если эти нарушения не были вызваны лишением владения и возмещением причиненных этим убытков.

Владельческая (посессорная) защита означает защиту владения как реального господства лица над вещью, вытекающего из фактического, физического отношения лица к предмету владения. Речь идет не о владении как элементе субъективного вещного права, а о владении как вспомогательном институте вещного права, фактическом господстве лица над вещью независимо от вопроса о праве на него (ius possidendi) и способах его приобретения (causa possessionis) [77].

Изучение проблемы истребования имущества из чужого незаконного владения в современной научной юридической доктрине и судебной практике вызывает множество обоснованных дискуссий и противоречий. Институт виндикационного иска как способа защиты вещных прав на недвижимое имущество имеет приоритетное значение, поскольку обеспечивает возможность воссоединения права и фактического владения имуществом, что является гарантией стабильного гражданского оборота.

Виндикационный иск может быть предъявлен при условии временной утраты владения вещью. При этом временный характер нарушения права характеризуется тем, что при утрате вещи законный владелец не утрачивает на нее права. Возможность защиты нарушенного права имеет срочный характер — при использовании виндикационного способа защиты права подлежит применению общий трехлетний срок исковой давности, предусмотренный статьей 196 ГК РФ [1]. При рассмотрении споров о защите права собственности на недвижимость данная норма часто становится предметом разъяснений судебных органов[78].

Исчисление срока исковой давности, согласно дефиниции ст. 200 ГК РФ, начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать о том, кто является надлежащим ответчиком по делу, а также о нарушении своего права. Вместе с тем данная норма позволяет суду исчислять момент начала течения срока исковой давности исходя из специфики требований и фактических обстоятельств дела, ввиду чего требует более детального рассмотрения.

Основополагающим является вопрос об определении начала течения срока исковой давности при защите правомочия владения земельным участком. Сложность заключается в том, что титульный собственник или иной законный владелец имущества на протяжении времени, пока осуществляется розыск ответчика, действиями которого нарушено право, не может обратиться в суд за защитой. При этом истечение общего срока исковой давности является самостоятельным и достаточным основанием для отказа судом в удовлетворении исковых требований, и в таком случае иные доводы истца не подлежат рассмотрению.

Следует отметить, что проблема определения начального момента исчисления срока исковой давности при лишении владения движимым имуществом более или менее решена. Так, в п. 12 Информационного письма ВАС РФ от 13.11.2008 № 126 разъясняется, что течение срока исковой давности по иску о виндикации движимого имущества начинается со дня обнаружения этого имущества.

Вместе с тем возникает острая необходимость правильного определения начала исчисления течения срока исковой давности, когда собственник узнал о выбытии из своего законного владения недвижимого имущества и смог установить, кто является надлежащим ответчиком для предъявления исковых требований. В судебной практике этот вопрос до сих пор однозначно не решен и остается дискуссионным, вызывая двойственный подход к решению обозначенной проблемы.

Согласно первому подходу срок исковой давности исчисляется с момента регистрации перехода вещного права в ЕГРП за лицом, владение которого впоследствии признано незаконным. В основании данного подхода лежат нормы п. 1 ст. 1 и ст. 7 ФЗ от 21.07.1997 № 122-ФЗ, согласно которым сведения, которые содержатся в ЕГРП, являются общедоступными. Данные сведения предоставляются органом, которым осуществляется государственная регистрация прав, по запросам любых лиц.

Исходя из вышеуказанного толкования, ВАС РФ неоднократно указывал, что при оспаривании зарегистрированного права на недвижимое имущество срок исковой давности начинает исчисляться с момента государственной регистрации права собственности на спорную недвижимость за ответчиком.

Однако представляется, что такой подход не имеет достаточных оснований для применения и имеет ряд недостатков. Это объясняется тем, что государственная регистрация права собственности не может являться нарушением, т. к. государственная регистрация имеет право подтверждающий, а не правоустанавливающий характер.

В последующем позиция арбитражных судов была изменена, и многочисленная судебная практика показывает, что сформировался единый подход, согласно которому государственная регистрация права собственности имеет исключительно правоподтверждающий, а не правоустанавливающий характер. Деятельность органов государственной регистрации связана с бесспорной юрисдикцией, имеющей правоподтверждающий, а не правоустанавливающий характер.

Так, согласно Постановлению ВАС РФ от 11.10.2011 № 7337/2011 [11], государственная регистрация права собственности на спорную недвижимую вещь не влияет на определение начала исчисления срока исковой давности по заявленному виндикационному иску.

Согласно второму подходу срок исковой давности при использовании виндикационного способа защиты прав на недвижимое имущество исчисляется не с момента государственной регистрации права собственности на спорный объект, а с момента, когда лицо фактически узнало и/или должно было узнать о лишении его права владения своим недвижимым имуществом[79].

Данный подход нашел отражение в п. 57 Постановления Пленума

ВС РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010, содержание которого указывает на течение срока исковой давности по искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, начинающимся со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРП. В этом случае сама по себе запись в ЕГРП о праве или обременении недвижимого имущества не означает, что со дня ее внесения в ЕГРП лицо знало или должно было знать о нарушении права.

В дальнейшем начала формироваться судебная практика нижестоящих судов, которыми указанный подход был воспринят. Также ВС РФ неоднократно указывалось, что момент регистрации перехода права собственности нельзя рассматривать в качестве начала течения срока исковой давности, предусмотренное ст. 200 ГК РФ.

Отдельно необходимо отметить вопрос о начале исчисления срока исковой давности по искам о защите права государственной или муниципальной собственности. В силу специфики владения недвижимым имуществом публичными собственниками такое владение не следует отождествлять с фактическим пребыванием на земельном участке органов и служб соответствующего публичного образования.

Государству или муниципальному образованию в лице уполномоченных органов для доказательства факта держания земельным участком нет необходимости постоянно присутствовать на территории последнего, но достаточно доказать факт наличия свободного доступа на участок[80]. В связи с этим момент фактической утраты владения имуществом не может быть отправной точкой для начала исчисления срока исковой давности.

Решением данной проблемы стало формирование судебной практики, согласно которой течение срока исковой давности по искам о защите права государственной (муниципальной) собственности начинается со дня, когда государство (муниципальное образование) в лице уполномоченного органа узнало или должно было узнать о нарушении своих прав как собственника имущества. Соответственно, при исчислении срока исковой давности необходимо определить, когда орган государственного управления, наделенный полномочиями по управлению и распоряжению государственной собственностью, узнал или должен был узнать о нарушении права государственной собственности.

В соответствии со статьей 71 ЗК РФ на уполномоченные органы исполнительной власти возложена функция проведения государственного земельного надзора (в том числе надзора за недопущением самовольного занятия земель). Следовательно, о нарушении права собственности государственный или муниципальный орган исполнительной власти может либо должен узнать со дня проведения проверки, и именно с этого момента подлежит исчислению срок исковой давности.

В научной литературе также имеется позиция, согласно которой по виндикационному иску срок исковой давности исчисляется с момента, когда имущество выбыло из владения собственника, а не с момента совершения действий, которые направлены на изменение юридической судьбы вещи[81]. Данный подход представляется несовершенным и не применимым к истребованию из чужого незаконного владения земельных участков, поскольку владение недвижимостью должно считаться юридическим, а не фактическим понятием в силу того, что недвижимость представляет собой правовой режим, определенный необходимостью государственной регистрации прав. Фактическое владение земельным участком является правом, а не обязанностью собственника, которое он может и не осуществлять, не теряя при этом правомочие владения.

Таким образом, в научной доктрине нет единого подхода, согласно которому определяется начало исчисления срока исковой давности при истребовании земельных участков из чужого незаконного владения. Однако следует отметить, что судебная практика все чаще идет по пути его определения со дня, когда истец узнал либо о фактическом выбытии вещи из его владения, либо об основании для оспаривания регистрации права на недвижимость за ответчиком. Представляется, что оба основания должны применяться и учитываться в совокупности[82].

В этой связи существует необходимость закрепления теоретической основы института владения в праве России с целью сокращения количества коллизионных противоречий в правоприменительной практике.

3.2. Вопросы совершенствования института сроков приобретательной давности

Проблемы приобретательной давности приобретают все большую значимость и актуальность в российской науке и юридической практике. Повышенное внимание доктрины и практики к вопросам приобретательной давности вызвано активизацией хозяйственной жизни в нашей стране, развитием социально-экономических отношений, вовлечением в предпринимательскую и иную экономическую деятельность все новых и новых видов имущества и имущественных прав, возрастанием роли и защиты фактического состояния, перерастающее в субъективное вещное право на основе давностного владения, многофункциональностью приобретательной давности, признанием отечественным и зарубежным правопорядком приобретательной давности как правового способа и средства возникновения права собственности при соблюдении известных условий давностного владения[83].

Вопрос оценочных понятий является не только правовым, но и общенаучным, поскольку изучением данного вопроса занимались представители таких наук, как философия, психология, логика, экономика, юриспруденция и многие другие. В отечественной правовой доктрине термин «оценочное понятие» впервые введен С. И. Вильнянским в 1956 году[84].

В настоящее время рассматриваемая проблема также является дискуссионной, поскольку среди ученых-цивилистов нет единого подхода к определению категории оценочных понятий.

Так, например, Т. В. Кашанина предлагает под оценочными категориями понимать наиболее общие признаки какого-либо множества разнообразных предметов, выступающих в качестве заместителя неоднородных фактов, явлений, действий, процессов, находящихся в сфере правового регулирования[85].

В свою очередь, В. В. Игнатенко указывает на необходимость рассматривать оценочные понятия, как типичные признаки определенных явлений в исполнении и разъяснении законодателем, конкретизация которых осуществляется путем оценки в рамках конкретной правоприменительной ситуации[86].

А. В. Миронов говорит о том, что оценочные понятия являются абстрактными терминами, которые отражают в себе эмпирические свойства явлений путем закрепления их правозначимых типов, имеющих относительно определенное содержание и конкретизирующиеся правоприменителем на основе усмотрения[87].

ГК РФ содержит большое количество оценочных понятий, среди которых такие категории, как необходимые расходы, добросовестный приобретатель, существенный вред, уважительные причины, разумный срок, существенное ухудшение имущества, несоразмерный ущерб, явные недостатки, порочащие сведения, значительные изменения, разумная возможность.

На наш взгляд, толкование оценочных понятий, их абстрактность, противоречивость и нечеткость представляют собой огромную проблему применения норм ГК РФ и в целом гражданского законодательства, поскольку не все понятия ясны не только для людей, имеющих юридическое образование, но и для обычных граждан.

Среди негативных результатов оценочных категорий Е. В. Дубинина отмечает возрастание коррупционного фактора положений нормативно-правовых актов, которые устанавливают для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключения из общих правил, а также положения, которые содержат неопределенные требования к гражданам и организациям и, тем самым, создают условия для проявления уклонения от нормы закона или, так называемого, обхода закона.

Автором был проведен опрос среди практикующих юристов и студентов с 15 октября 2016 года по 31 октября 2016 года, результатами которого стали следующие сведения:

— 95% опрошенных при использовании в работе или изучении Гражданского кодекса РФ сталкивались с оценочными понятиями, которые не урегулированы законодательством;

— 98% опрошенных считают, что отсутствие толкования оценочных понятий является проблемой применения Гражданского кодекса РФ;

— 70% опрошенных уверены, что такая неурегулированность в конечном счете может явиться обходом закона.

В результате Е. В. Дубинина приходит к выводу, что положение о проблемности оценочных понятий в гражданском праве находит свое не только теоретическое, но и фактическое подтверждение[88].

Таким образом, с целью решения рассматриваемого вопроса целесообразно предложить возможность использования опыта регулирования общественных отношений в уголовном праве, в котором существуют общепринятые комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации, содержащие детальные разъяснение того или иного понятия, а также того, как и где его применить.

Для уменьшения случаев нарушения прав граждан, при применении оценочных норм, целесообразно установить рамочное регулирование, а именно минимальные и максимальные границы для количественных оценочных категорий, толкование для качественных и морально-ценностных категорий, а также установлением презумпций. Следует отметить тот факт, что многие ученые-цивилисты придерживаются мнения, что оценочных категорий не должно содержаться в нормативно-правовых актах в силу их неурегулированности.

Иная проблема, связанная с процессом приобретения собственности по приобретательной давности связана с разновидностью субъектов, так называемой «завоевания права собственности». Анализ нормативной базы показывает, что в качестве субъекта на право собственности по давности владения может выступать и юридическое лицо. Однако, возникает вопрос о существовании приобретательной давности после ликвидации юридического лица[89].

Проиллюстрируем данный пример: юридическое лицо В. имело во владении некое недвижимое имущество, на основании ст. 234 ГК РФ в течение четырнадцати лет и восьми месяцев.

Впоследствии было ликвидировано. Тогда достаточно актуальным станет вопрос о дальнейшей судьбе данного недвижимого имущества. Поскольку собственника не имеется, впрочем как и давностного владельца.На наш взгляд, решением может стать передача такой собственности в муниципальное владение. С целью разрешения данного вопроса, представляется необходимым ввести данное положение в ст. 234 ГК РФ в виде пятого пункта.

Однако важно понимать, что ликвидирование данных проблем невозможно без понимания такого понятия как добросовестность.

На наш взгляд, представляется единственно правильным рассмотрение данной правовой категорию как презумпцию, что и зафиксировано в п.5. ст 10 ГК РФ.

Кроме того, за нарушение сроков удовлетворения требований потребителя продавец уплачивает потребителю за каждый день просрочки неустойку (пеню) в размере одного процента цены товара. Указанные законодательные меры направлены на обеспечение обоснованных требований потребителя. Связь со сроками как основание применения мер гражданско-правовой ответственности проявляется и в возможностях замены технически сложного товара в случае нарушения установленных законом сроков устранения недостатков товара.

М.А. Гурвич, исследуя вопрос о юридической природе срока, установленного для заявлений претензий к транспортным предприятиям, приходит к выводу, что установленный транспортными кодексами срок для предъявления претензии является пресекательным материально-правовым сроком, ограничивающим во времени возможность осуществления претензионного порядка как одного из условий возникновения права на иск к железным дорогам.

Сказанное относится в полной мере к претензионным срокам в области других, аналогично регулируемых правоотношений[90].

На аналогичных позициях находится Т. Петрухина, определяющая претензионные сроки в качестве сроков, в течение которых лицо, чье право нарушено, должно обратиться с соответствующей претензией в случаях, предусмотренных транспортными уставами и кодексами, предусматривающими обязательный досудебный порядок урегулирования споров[91].

Я.И. Рапопорт претензионный срок определяет в качестве составной части срока исковой давности, составляющего в совокупности общий давностный срок. Осуществление претензионного порядка составляет дополнительное, по сравнению с обычным порядком, условие реализации принадлежащего уполномоченному лицу права на иск в материальном смысле[92].

На наш взгляд, претензионный порядок не составляет дополнительное, по сравнению с обычным порядком, условие реализации принадлежащего уполномоченному лицу права на иск в материальном смысле. Это связано с тем, что претензионный порядок в случаях, определенных законом либо соглашением сторон как обязательный, не может являться дополнительным; он будет обязательным, так как от его соблюдения зависит реализация потребителем права на иск, только не в материальном смысле, как это отмечает Я.И. Рапопорт, а в процессуально-правовом смысле. Это связано с тем, что, согласно п.1 ч.1 ст. 135 ГПК РФ, несоблюдение истцом установленного федеральным законом для данной категории споров или предусмотренного договором сторон досудебного порядка урегулирования спора либо отсутствие документов, подтверждающих соблюдение досудебного порядка урегулирования спора с ответчиком, если это предусмотрено федеральным законом для данной категории споров или договором, влечет возвращение поданного искового заявления. В этой связи истец-потребитель не может реализовать свое право на судебную защиту, а именно право на иск в процессуально-правовом значении.

Аналогичного подхода придерживается М. Нихматулаев, определяющий пресекательный срок в качестве правообразующего, правоохраняющего или правопрекращающего юридического факта, а претензионный – как процессуально-правовую предпосылку предъявления иска. Истечение претензионного срока не погашает субъективное гражданское право. Претензионные сроки не подлежат приостановлению, перерыву или восстановлению. Однако это не устраняет существенного различия между пресекательными и претензионными сроками. По мнению автора, в отличие от пресекательных сроков, претензионные сроки призваны обеспечивать быстрейшее восстановление уже нарушенных прав и урегулирование разногласий по хозяйственным договорам[93].

Если рассматривать сроки удовлетворения требований потребителя, то они во всех случаях будут носить необходимый характер, так как обращение к продавцу с требованием совершения действий, предусмотренных законом или соглашением сторон, является предпосылкой для удовлетворения обоснованных требований потребителя уполномоченным органом. В этом смысле не претензионные сроки, а сроки удовлетворения требований потребителя будут условием реализации принадлежащего уполномоченному лицу права на иск в материальном смысле, в то время как соблюдение претензионных сроков является условием реализации принадлежащего уполномоченному лицу права на иск в процессуальном смысле.

Наличие нерешенных вопросов, связанных с функционированием института приобретательной давности затрудняет ее практическое использование. Природа данного права, особенности протекания процесса владения по давности нуждается в нормативной конкретизации рассмотренных положений законодательства.

Современная Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации, реформирование действующего гражданского законодательства, недостатки позитивного законодательства и судебного правоприменения обязывают продолжить теоретическое исследование уникального феномена приобретательной давности, разработать целостную концепцию по обоснованию, созданию, совершенствованию и реализации норм гражданского права о приобретательной давности.



Заключение

Обобщая изложенные в диссертационном исследовании выводы, можно отметить следующее. Сроки приобретательной давности, как институт в гражданском праве, имеет свою долгую историю. Ее развитие в гражданском праве России характеризуется, во-первых, отказом от описательного определения, а во-вторых, синтетическим подходом к ее сущности.

Попытка найти оптимальную конструкцию приобретательной давности в отечественном праве связана с наличием двух теорий - классической и неоклассической, берущих свое начало от римского и германского законодательства соответственно. Признавая за обеими теориями определенные достоинства, следует отметить, что ни та, ни другая не могут исчерпывающим образом определить сущность правовых отношений, возникающих при переходе права собственности в порядке приобретательной давности. Проведенный нами анализ дискуссии между сторонниками классического и неоклассического подхода, убедительно демонстрирует невозможность безоговорочно принять чью-либо сторону. Следовательно, возникший спор не может быть разрешен без новых правовых категорий. В связи с изложенным, возникает необходимость введения в гражданское законодательство РФ категории механизма приобретательной давности.

Под механизмом приобретательной давности мы понимаем совокупность субъективно-объективных факторов, отражаемых в юридических актах распорядительной деятельности хозяйствующих субъектов.

Срок может, с одной стороны, рассматриваться в качестве периода времени, в течение которого происходит осуществление прав, возникновение, изменение, прекращение существующих правоотношений. В этой связи срок можно рассматривать как событие. Но в то же время срок может носить волевой характер, так как стороны сами могут определять сроки совершения юридически значимых действий. Вместе с тем, попытка рассмотреть сроки как юридические факты, выступающие, в зависимости от ситуации, как события или действия не раскрывает место сроков в системе юридических фактов.

На наш взгляд, события и действия не охватывают собою всех юридических фактов. В ряде случаев претворение в жизнь модели поведения, установленной в диспозиции правовой нормы, возможно при наличии системы фактов, каждый из которых может иметь значение особого юридического факта. Все это позволяет заключить, что срок является особым юридическим фактом, который в совокупности с действием и (или) событием выступает обязательным элементом юридического состава необходимым для возникновения, изменения и прекращения гражданско-правовых отношений.

Выделение заведомо слабой стороны с учетом формального признания юридического равенства сторон с целью предоставления определенных преимуществ экономически слабой и зависимой стороне предполагает наличие определенного набора инструментариев, которые зависят от предмета регулирующего воздействия соответствующей отрасли. Важное место в системе правовых средств, обеспечивающих охрану прав участников гражданских правоотношений, на наш взгляд, занимают сроки. Это отчетливо проявляется в правоотношениях, в которых участвуют заведомо неравные участники правоотношений – потребитель и продавец (предприниматель).

Срок в рамках потребительских правоотношений в качестве гражданско-правового средства может выполнять несколько функций. Срок выступает средством, определяющим временные рамки: 1) в течение которых допускается совершение действий, с тем чтобы они приобрели характер юридически значимых действий; 2) в течение которых отсутствуют какие-либо действия, также приобретающие характер бездействия, имеющего правовые последствия; 3) в течение которых нарушенное право может быть принудительно восстановлено.

Вместе с тем, создание гарантий для потребителя не должно осуществляться в ущерб интересам продавца (предпринимателя), а должно быть направлено на достижение баланса интереса сторон.

Проанализировав все имеющиеся точки зрения, можно отметить, что гражданско-правовые средства выступают инструментариями, устанавливающими правовые гарантии, направленные на исполнение прав и законных интересов участников гражданско-правовых отношений. При этом, в зависимости от участка общественных отношений, подлежащих правовому воздействую, набор этих средств может меняться с целью достижения главной своей цели – соблюдения прав и законных интересов. В потребительских правоотношениях, гражданско-правовых по своей природе таким дополнительным дисциплинирующим средством, стимулирующим продавца как более «сильную» сторону в формально равных потребительских правоотношениях к учету мнения более «слабой» стороны, выступает срок, являющийся «юридическим усилителем и ускорителем действий субъектов». Именно установление системы сроков в рамках потребительских правоотношений, в течение которых должны быть выполнены обоснованные требования потребителя, и установление ответственности за нарушение указанных сроков способствует достижению законодательно установленной цели – защиты прав потребителей.

Юридическое значение сроков в потребительских правоотношениях выражается в том, что срок имеет двойственную природу: помимо того, что он является особым юридическим фактом, он также выступает в качестве гражданско-правового средства, способствующего исполнению обязательства с учетом формального признания юридического равенства сторон с целью предоставления определенных преимуществ экономически слабой и зависимой стороне – потребителю.

На основе анализа имеющихся нормативно-правовых актов можно сделать вывод о том, что сроки в рамках потребительских правоотношений можно классифицировать по их месту в механизме правового регулирования, выделив две группы: (1) сроки осуществления прав в потребительских правоотношениях; (2) сроки защиты прав в потребительских правоотношениях.

Необходимо отметить, что несмотря на представленную разветвленную систему сроков в потребительских правоотношениях, сроки по своему значению и правоохранительному потенциалу различны. Они могут применяться с различной периодичностью в зависимости от своей востребованности потребителями и специфики конкретных потребительских правоотношений. Особенности срока как особого юридического факта и правового средства, применимого во всех потребительских отношениях с целью создания дополнительных гарантий для потребителя в качестве более слабой стороны наиболее полно раскрываются на примере гарантийных сроков и сроков удовлетворения требований потребителя. Указанные виды сроков выступают своего рода векторами, обеспечивающими баланс интересов потребителя и продавца. Потребитель, не обратившийся в течение гарантийного срока с требованием к продавцу, претерпевает неблагоприятные последствия в виде невозможности принудительной защиты нарушенного права. Продавец, нарушивший сроки удовлетворения требований потребителя, несет ответственность, выраженную во взысканиях имущественного характера.

Центральным сроком, являющимся ядром системы сроков осуществления прав в потребительских правоотношениях, на наш взгляд, выступает гарантийный срок. Рассмотрение гарантийных сроков в качестве претензионных приводит к расширительному толкованию понятия гарантийного срока. Исполнимость требования потребителя заявленного в пределах претензионного срока обусловлена в свою очередь соблюдением гарантийного срока. Безусловно, требование потребителя в период действия гарантии облекается в форму претензии, но претензия, предъявленная в период действия гарантийных сроков, имеет установленные законодателем строго обязательные для продавца варианты разрешения спорной ситуации потребителя с продавцом. В этой связи гарантийный срок в качестве претензионного рассматривать нельзя, так как по своей природе гарантийные сроки выступают сроками, обеспечивающими эксплуатационные характеристики товара, и возможность предъявления претензии лишь предполагается при обнаружении недостатков товара (услуги).

Отождествление гарантийного срока с технической характеристикой считаем также не совсем корректной. Потребитель, приобретая товар, безусловно, имеет целью извлечение полезных свойств и исправную эксплуатацию приобретаемого товара, исходя из его технических характеристик. Однако гарантийный срок выступает не характеристикой, так как это не объект материального мира, создающий дополнительное полезное свойство для потребителя, а является временным тестом для товара на предмет соответствия заявленной технической характеристике.

Гарантийный срок выступает самостоятельным сроком в системе сроков осуществления прав в потребительских правоотношениях. Указанный срок определяет основную цель потребительских отношений: (1) возможность использования потребителем товара (работы) по назначению; (2) ответственность продавца (изготовителя) за существенные недостатки товара (работы). Гарантийный срок по своей природе не однороден и может быть представлен двумя подвидами: (1) абсолютный гарантийный срок – период, в течение которого в случае обнаружения в товаре (работе) недостатка предприниматель обязан удовлетворить требования потребителя; (2) относительный гарантийный срок – период, в течение которого, в случае обнаружения в товаре (работе) недостатка, предприниматель обязан удовлетворить требования потребителя при условии, что: (а) недостатки товара обнаружены потребителем по истечении гарантийного срока, но в пределах двух лет со дня передачи товара потребителю; (б) недостатки товара возникли до его передачи потребителю или по причинам, возникшим до этого момента.

Тем самым гарантийный срок выступает необходимым элементом юридического состава, наличие которого необходимо для выполнения обоснованного требования потребителя, выраженного в возможности выбора определенного альтернативного варианта поведения и обязанности продавца выполнить указанное требование как в период действия абсолютного гарантийного срока, так и относительного, при наличии предусмотренных предпосылок. Кроме того, гарантийный срок выступает правовым средством, обеспечивающим потребителю возможность извлечения полезных свойств и исправную эксплуатацию приобретаемого товара, исходя из его технических характеристик в рамках определенного проверочного периода.

Сроки удовлетворения требований потребителя выступают важным элементом в механизме защиты прав потребителя. Для обеспечения оперативного восстановления нарушенных прав потребителя законодатель устанавливает сроки удовлетворения требований потребителя, нарушение которых приводит к применению по отношению к продавцу дополнительных мер гражданско-правовой ответственности: (1) неустойка в привязке к каждому дню срока, исчисляемого за сроками удовлетворения требований потребителя; (2) денежный штраф в размере пятидесяти процентов от суммы за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя. Связь со сроками как основание применения мер гражданско-правовой ответственности проявляется и в отношении замены технически сложного товара в случае нарушения установленных законом сроков устранения недостатков товара.

Важная особенность сроков удовлетворения требований потребителя заключается в том, что они могут быть установлены помимо закона и соглашения сторон, в некоторых случаях в одностороннем порядке самим потребителем. Вместе с тем, сроки удовлетворения требований потребителя не являются пресекательными. Обращение потребителя к продавцу с требованием и последующее соблюдение сроков рассмотрения требований продавцом носит обязательный характер. Это связано с тем, что отказ (прямой или косвенный) в удовлетворении требований потребителя в срок, определенный законом либо соглашением сторон, является обязательной предпосылкой для принудительной защиты прав. Принудительная защита прав, реализуемая через право на судебную защиту, возможна в силу бездействия (действия) продавца в период времени, определенный законом или соглашением сторон для действий продавца по требованию потребителя.

Если рассматривать сроки удовлетворения требований потребителя, то они во всех случаях будут носить необходимый характер, так как обращение к продавцу с требованием совершения действий, предусмотренных законом или соглашением сторон, является предпосылкой для удовлетворения обоснованных требований потребителя уполномоченным органом. В этом смысле не претензионные сроки, а сроки удовлетворения требований потребителя будут условием реализации принадлежащего уполномоченному лицу права на иск в материальном смысле, в то время как соблюдение претензионных сроков является условием реализации принадлежащего уполномоченному лицу права на иск в процессуальном смысле.


Список использованных источников

Нормативные акты

  • Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с изменениями, внесенными Федеральными конституционными законами от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Российская газета, 25.12.1993.
  • Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 28.03.2018) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301.
  • Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // Вестник ВАС РФ. 2009. № 11 // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 12.03.2019).
  • Антонова Н.В. Понятие срока в российском праве // Доктрина права. 2010. № 2 (6).
  • Бевзенко Р. С. Защита добросовестно приобретенного владения в гражданском праве: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002.
  • Белова Д.А. Особенности правового статуса добросовестного приобретателя // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. № 9.
  • Борисов А. Б. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части 1, 2, 3, 4 / А. Б. Борисов, А. И. Бочаров. – М.: Книжный мир, 2013.
  • Василевская Л.Ю. Владение и владельческая защита: проблемы теории и правоприменения / Л. Ю. Василевская // Цивилист. 2011. № 1.
  • Выгловская О.В. К вопросу о необходимом реформировании института приобретательной давности // В орнике: Лучшая студенческая статья 2017 сборник статей победителей VI Международного научно-практического конкурса. 2017.
  • Гагаринова Н.В., Коваленко Е.В. Вещные права как объект гражданских правоотношений // Новая наука: Проблемы и перспективы. 2017. Т. 1. № 3.
  • Грибанов В.П. Сроки в гражданском праве. М., 1967.
  • Гришаев С. П. Владение в гражданском праве [Электронный ресурс] // Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2011 (дата обращения 12.03.2019).
  • Гришаева Д.С. Приобретательная давность: теоретические и практические проблемы института // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. № 4.
  • Евтушенко И.И. К вопросу о применении приобретательной давности в отношении самовольных построек // Современные проблемы науки и образования. 2010. № 5.
  • Ефимова О.В., Яковенко Д.В. Некоторые правовые проблемы возникновения права собственности на земельный участок в силу приобретательной давности// Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Юридические науки. 2009.№ 1 (3).
  • Карлова Н.В., Михеева Л.Ю. Приобретательная давность и правила ее применения // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 12.03.2019).
  • Кассо Л.А. Русское поземельное право. - М.: Типолитография И.И. Пашкова, 1905.
  • Кокорев О.А. О прошлом, настоящем и будущем приобретательной давности в России // Юридическая наука. 2011. № 1.
  • Коновалов А. В. Владение и владельческая защита в гражданском праве: Монография / А. В. Коновалов. – Изд. 2-е, доп. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.
  • Коновалов А. В. Владение и владельческая защита в гражданском праве: Монография. – Изд. 2-е, доп. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.
  • Кочеткова Т.Ю. Признание права собственности на недвижимость // Кубанское агентство судебной информации PRO-SUD-123.RU: Юридический сетевой электронный научный журнал. 2018. № 4 (7).
  • Кузменкова-Левашова У.Г. К вопросу о признании права собственности на гараж в правоприменительной практике // NovaUm.Ru. 2018. № 16.
  • Ландаков В.Н. О владельческой защите: прошлое, действительное и будущее // Гражданское право. 2011. № 3.
  • Ландаков В.Н. О некоторых проблемах давностного владения // Цивилист. 2011. № 3.
  • Ландаков В.Н. Приобретательная давность в гражданском праве России. Монография. – М., 2014. С. 33.
  • Ландаков B.Н. О непрерывности давностного владения в российском гражданском праве // Современное право. 2011. № 7.
  • Лапина В. В. Институт приобретательной давности и способы защиты давностного владения в гражданском праве России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.
  • Лушина Л. А. Кочкурова, К. С. К вопросу о содержании приобретательной давности в Российской Федерации // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. № 24. 2013.
  • Масалимова А.А. Современные правовые тенденции защиты владения в России // Доклады Башкирского университета. 2016. Т. 1. № 1.
  • Слепынин А. Земельный участок и приобретательная давность // Хозяйство и право. 2008. № 11 (382).
  • Суханов Е. А. К понятию вещного права / Е. А. Суханов // Гражданское право. 2004. № 1.
  • Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Приобретательная давность: комментарии и судебная практика. М., 2009.
  • Толстой Ю.К. Приобретательная давность // Правоведение. 2002. № 3.
  • Ульянов А.В. Добросовестность в гражданском праве // Журнал российского права. 2014. № 6 (210).
  • Федин И.Г. Добросовестность как правовая категория // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 4 (89). С
  • Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 1. -М.: Статут, 2005.
  • Шигонина Л. А. Правовые аспекты регистрации земельных участков и прав на них // Политика, экономика, и право в социальной системе общества: новые вызовы и перспективы. Сб. матер. науч.-практич. конференции; под общ. ред. д.э.н., проф. А. В. Шариковой, к.ю.н., доц. О. Н. Васильевой. г. Феодосия (Крым) (4–6 мая 2016 г.) - М., 2016.
  • Юрченко В.С. Охрана имущественных прав советских граждан. -Минск: Изд-во Академии наук БССР, 1962.
  • Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторый вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанный с защитой права собственности и других вещных прав» // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 12.03.2019).
  • Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 03.09.2012 г. № 05АП-4808/2012 по делу № А51-575/2012 // СПС «Консультант Плюс» (ред. от 12.03.2019).

Научная литература

Материалы судебной практики

[1] Кокорев О.А. О прошлом, настоящем и будущем приобретательной давности в России // Юридическая наука. 2011. № 1. С. 70-72.

[2] См.: Графский В.Г. Современное право и правовое общение глазами историка // Государство и право. 2013. №9. С. 5.

[3] См.: Богдан В.В. Становление дореволюционного российского законодательства о защите прав покупателей. // Genesis: исторические исследования. — 2014. - № 4. - С.25-31.

[4] См., например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. 2ое-изд. М.: Статут, 1999. 848 с.

[5] Электронная библиотека Уральского государственного юридического университета [Электронный ресурс]. Адрес: http://lib1.usla.ru/texts2/280.pdf. Режим доступа: свободный. Проверено: 22.11.2017 г.

[6] См.: Степин А.Б. Актуальные вопросы развития частного права // Российская Юстиция. – 2012. №2. С. 3.

[7] См.: Черногор Н.Н., Пашенцев Д.А. Октябрьская революция и эволюция российского права // Журнал российского права. 2017. №10. С. 5-9.

[8] См.: Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917 – 1991 гг. / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Зерцало, 1997. 592 с.

[9] См.: Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917 – 1991 гг. / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Зерцало, 1997. С. 137-140.

[9] См.: Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917 – 1991 гг. / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Зерцало, 1997. С. 118.

[10] Гражданский кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г // Ведомостях Верховного Совета РСФСР от 18 июня 1964 г. - № 24. Ст. 406; 1966, № 32. - Ст. 771; 1973.- № 51. - Ст. 1114; 1974, № 51. - Ст.1346; 1986, № 23. - Ст. 638; 1987, № 9. - Ст. 250; 1988, №1. - Ст. 1; 1991, № 15. - Ст. 494; 1992, № 15. - Ст. 768; 1992, № 29. - Ст. 1689; 1992, № 34. - Ст. 1966.

[11] Постановление Совета Министров РСФСР от 01 апреля 1981 г. №187 «Об утверждении типового договора подряда на строительство жилого или нежилого помещения (бытовой заказ)» // Собрание Постановлений Правительства РСФСР. №11. 1981 (действует в части не противоречащей ГК РФ).

[12] См., например: Шелестов В.С. Гарантийные сроки в договорах поставки // Правоведение. 1965. №3. С. 43-51; Петров И. Виды гарантийных сроков и их исчисление // Советская юстиция. 1967. №18. С. 24-25; Яхнина Н.А. Значение гарантийных сроков в повышении качества продукции // Советское государство и право. 1966. №7. С. 93-99.

[13] См., например: Ляпунов Ю.И. Уголовная ответственность за обворовывание потребителей по советскому уголовному праву: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1955. 15 с.; Вольфман Г.И. Ответственность за обман потребителей по советскому уголовному праву // Ученые записки Саратовского юридического института. 1959. Вып. 8. С. 100-120.

[14] См., например: Орлов В.С. К вопросу об ответственности за обворовывание потребителей и обман Советского государства // Советское государство и право. 1957. Вып. 6. С. 111-116; Вольфман Г.И. Ответственность за обман потребителей // Тезисы по итогам научной конференции. 1958. С. 24-27.

[15] См., например: Утка В. Ответственность за нарушение прав потребителей // Хозяйство и право. 1998. №12. С. 119-123; Маркова О.А. Соотношение договорной и деликтной ответственности в сфере защиты прав потребителей // Право и экономика. 2010. №9. С. 39-43.

[16] Закон СССР от 22.05.1991 N 2184-1 «О защите прав потребителей». Правовая библиотека [Электронный ресурс]. URL: http://www.lawmix.ru/sssr/1107 Режим доступа: свободный. Проверено: 01.12.2014 г.

[17] Чорновол Е.П., Челышева Н.Ю. Приобретение права собственности по давности владения: становление, состояние и перспективы развития правового регулирования // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2017. № 1. С. 37-43.

[18] Ландаков В.Н. О некоторых проблемах давностного владения // Цивилист. 2011. № 3. С. 39.

[19] Витушко В.А. Проблемы развития социального частного права // Четвертый пермский международный конгресс: Материалы Международной научно-практической конференции. г. Пермь, Перм. гос. нац. исслед. ун-т, 18-19 октября 2013 г. / Отв. ред. О.А.Кузнецова. – Пермь, 2013. – 329 с. – С. 91 - 94

[20] Шадрина Н.А. К вопросу о понятии и значении приобретательной давности // Вещные права: система, содержание, приобретение: Сб. науч. тр. в честь проф. Б.Л. Хаскельберга / Под ред. Д.О. Тузова. М.: Статут, 2008. С. 281.

[21] Вандраков С.Ю. Некоторые вопросы приобретения права собственности по давности владения // Культура: управление, экономика, право. 2012. № 4. С. 19.

[22] Василенко Е.В. Понятие и значение добросовестности и разумности в современном гражданском праве // Власть Закона. 2010. №4. С.95.

[23] Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторый вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанный с защитой права собственности и других вещных прав» // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 12.03.2019).

[24] Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 июля 1999 года № 12-П «По делу о проверке конституционности Федерального закона от 15 апреля 1998 года «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации» // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 12.03.2019).

[25] Вандраков С.Ю. Некоторые вопросы приобретения права собственности по давности владения // Культура: управление, экономика, право. 2012. № 4. С. 19.

[26] Карлова Н.В., Михеева Л.Ю. Приобретательная давность и правила ее применения // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения 12.03.2019).

[27] Новикова Т.В. К вопросу о субъективном значении понятия добросовестности в российском гражданском праве. М., 2017. С. 32.

[28] См.: Власенко Н.А. Разумность и определенность в правовом регулировании. М.: Инфра-М, 2014. С. 11.

[29] См.: Вострикова Л. Гарантийные сроки в хозяйственном обороте // Хозяйство и право. 2001. №1. С. 53.

[30] См.: Гараев И., Астахов Н. Унифицировать претензионные сроки // Хозяйство и право. 1978. №7. С. 27.

[31] Кузменкова-Левашова У.Г. К вопросу о признании права собственности на гараж в правоприменительной практике // NovaUm.Ru. 2018. № 16. С. 367-369.

[32] Кочеткова Т.Ю. Признание права собственности на недвижимость // Кубанское агентство судебной информации PRO-SUD-123.RU: Юридический сетевой электронный научный журнал. 2018. № 4 (7). С. 54-65.

[33] Евтушенко И.И. К вопросу о применении приобретательной давности в отношении самовольных построек // Современные проблемы науки и образования. 2010. № 5. С. 110-113.

[34] Цыпляева Е.В. К вопросу о правовой природе срока принятия наследства // Вестник Уральского института экономики, права и управления. 2009. №4. С. 33-36

[35] Рассказова Н.Ю. Фактическое принятие наследства // Вестник гражданского права. 2016. № 5. С. 68.

[36] Гангало Ю.Б. Сроки в наследственном праве России и Франции // Семейное и жилищное право. Юрист. 2008. № 2. С. 2.

[37] Китаева А.В., Клещев С.Е. Отказ от наследства как институт наследственного права // Наследственное право. 2017. N 3. С. 17-19.

[38] Гущин В.В., Добровинская А.В. Отказ наследника от права на наследство как акт одностороннего волеизъявления // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. N 12. С. 34-37.

[39] Гонгало Ю.Б., Крашенинников П.В., Миронов И.Б. и др. Актуальные вопросы наследственного права. М.: Статут, 2016. С. 34.

[40] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 7. июль, 2012.

[41] Ульянов А.В. Добросовестность в гражданском праве // Журнал российского права. 2014. № 6 (210). С. 133-140.

[42] См.: Челышев М.Ю., Тимаева И.А. Система средств защиты от злоупотребления правом в корпоративных отношениях: гражданско-правовые и межотраслевые характеристики // Арбитражный и гражданский процесс. – 2008. - №5. – С. 44-45 (44-48)

[43] См.: Живихина И.Б., Филиппов П.М. Гражданско-правовые средства защиты интересов собственников при прекращении права собственности // Гражданское право. – 2011. - №4. – С. 25

[44] См.: Ахмадуллин Р.И. Гражданско-правовые средства осуществления прав акционеров: автореф. дис... канд.юрид.наук – Казань, 2016. – С. 7

[45] См.: Алексеев С.С. Общая теория права. Том 1. – М.: Юридическая литература, 1981, - С. 82.

[46] Тихоненко Е.А. Качество продукции и строительных работ – Минск: Наука и техника, 1966 – С. 7. (159 с.)

[47] См.: Лебедев К.К. О гражданско-правовых средствах закрепления инициативы субъектов // Известия ВУЗ. Правоведение. – 1973. - № 4. – С. 35 (34-41)

[48] См.: Щенникова Л.В. Использование гражданско-правовых средств в деятельности музеев // Советское государство и право. – 1991. - №7. – С. 87 (83-89)

[49] Например, при выявлении факта нарушения законности органы прокураты, опираясь на нормы законодательства могут предъявить в суд исковое заявление в публичных интересах / См., например, Смирнова В. Лучше использовать гражданско-правовые средства в борьбе с приписками // Социалистическая законность. – 1981. – №11. – С. 24-26; Тараненко В. Активнее использовать гражданско-правовые средства в борьбе с простоями вагонов // Социалистическая законность. – 1979. - №5. – С. 18-19.

[50] См.: Новоселова Л.А. Гражданско-правовые средства обеспечения дисциплины расчетов в хозяйственной деятельности: автореф. дис... канд.юрид.наук – М., 1991. – С. 7 (22 с.)

[51] См.: Баскакова И.В. Гражданско-правовые средства обеспечения охраны окружающей среды: автореф. дис... канд.юрид.наук – М., 1993. – С. 4 (22 с.)

[52] См.: Барков А.В. Гражданско-правовые средства в механизме правового регулирования: вопросы методологии // Право и государство. – 2008. - №5. – С. 59 (С. 56-59)

[53] См.: Комаров В.С. Гражданско-правовые средства предупреждения(несостоятельности) кредитных организаций: автореф. дис... канд.юрид.наук – М,, 2006. – С. 8 (22 с.)

[54] См.: Васецкий В.Н. Проблематика становления гражданско-правовых средств защиты физических лиц в Российской Федерации // Юрист. – 2013. - №10. – С. 24 (С. 23-26)

[55] См.: Васецкий В.Н. Гражданско-правовые средства защиты в период становления государственности. Некоторые вопросы истории формирования // Право и образования. – 2010. - № 8. – С. 131 (С. 130-143)

[56] См.: Шатихин Н.В. Гражданско-правовые аспекты применения вещно-правовых средств защиты права собственности: автореф. дис... канд.юрид.наук – М., 2010. – С. 10-11 (26 с.)

[57] См.: Мишин А.А. Виды гражданско-правовых средств в области процессуального права // Арбитражный и гражданский процесс. – 2010. - №5. – С. 9 (С. 6-9)

[58] См.: Мишин А.А. Гражданско-правовые средства, применяемые в области цивилистического процесса и смежных правовых областях // Вестник гражданского процесса. – 2012. - №5. – С. 198 (С. 197-242)

[59] См.: Бодров Р.И. Гражданско-правовые средства индивидуализации граждан(физических лиц):вопросы теории и практики: автореф. дис... канд.юрид.наук – М., 2016. – С. 7 (27 с.)

[60] См.: Гимазова Э.М. Гражданско-правовые средства обеспечения третейской защиты субъективных гражданских прав: автореф. дис... канд.юрид.наук – Казань, 2007. – С. 7-8. (24 с.)

[61] См.: Мазаев А.П. Гражданско-правовые регулирования девелоперской деятельности в Российской Федерации: автореф. дис... канд.юрид.наук – М,, 2011. – С. 8-9 (26 с.)

[62] См.: Яковлев В.Ф. Обзоры и рецензии // Известия ВУЗ. Правоведение. – 1985. - №5. – С. 91. (С. 90-91)

[63] См.: Пугинский Б.И. Договорная дисциплина – М.: Знание, 1985. – С. 4. (64 с.)

[64] См.: Романец Ю.В. Гражданско-правовые средства охраны интересов потребителей в отношениях с предприятиями: автореф. дис... канд.юрид.наук – М., 1993. – С. 4 (22 с.)

[65] См.: Баранов С.Ю. Гражданско-правовые средства охраны прав потребителей: дис... канд.юрид.наук – Казань, 2011. – С. 12-13 (205 с.)

[66] См.: Курепина М. В. Система гражданско-правовых средств обеспечения субъективных прав потребителя на качество и безопасность товаров, работ, услуг: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 2012. – С. 10.

[67] Распоряжение Правительства РФ от 28.07.2017 № 1632-р «Об утверждении программы «Цифровая экономика Российской Федерации» // СЗ РФ от 07.08.2017. № 32. Ст. 5138.

[68] См.: Петров И.Н. Регламентация гарантийных сроков качества продукции // Советское государство и право. 1968. №11. С. 81.

[69] См.: Петров И. Виды гарантийных сроков и их исчисление // Советская юстиция. 1967. №18. С. 24.

[70] См.: Шелестов В.С. Гарантийные сроки в договорах поставки // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1965. №3. С. 43-46.

[71] См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999. С. 676.

[72] См.: Митрейкина Т. Новый типовой договор на техническое обслуживание и ремонт бытовых машин и приборов в период гарантийного срока их эксплуатации // Хозяйство и право. 1984. №6. С. 82.

[73] См.: Бахчисарайцев Х.Э. Правила о гарантийных сроках и повышение качества промышленной продукции // Советское государство и право. 1963. №1. С. 114-115.

[74] См.: Сметанников А. Проблемы проверки товара по качеству при его приемке или в пределах гарантийного срока // Хозяйство и право. 2007. №3. С. 63–64.

[75] См.: Красавчиков О.А. Структура предмета гражданскоправового регулирования социалистических общественных отношений / О.А. Красавчиков // Сборник ученых трудов: Теоретические проблемы гражданского права. 1970. Вып. 13. С.5–21.

[76] См.: Мкртумян Э. Гарантийный срок как условие надлежащего качества строительных работ // Хозяйство и право. 2009. №7. С. 47.

[77] Коновалов А. В. Владение и владельческая защита в гражданском праве: Монография / А. В. Коновалов. – Изд. 2-е, доп. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 84.

[78] Борисов А. Б. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части 1, 2, 3, 4 / А. Б. Борисов, А. И. Бочаров. – М.: Книжный мир, 2013. С. 424.

[79] Суханов Е. А. К понятию вещного права / Е. А. Суханов // Гражданское право. 2004. № 1. С. 11.

[80] Лапина В. В. Институт приобретательной давности и способы защиты давностного владения в гражданском праве России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 103.

[81] Бевзенко Р. С. Защита добросовестно приобретенного владения в гражданском праве: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 10.

[82] Гришаев С. П. Владение в гражданском праве [Электронный ресурс] // Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2011 (дата обращения 12.03.2019).

[83] Ландаков В.Н. Приобретательная давность в гражданском праве России - Монография. – М., 2014. С. 33.

[84] Выгловская О.В. К вопросу о необходимом реформировании института приобретательной давности // В сборнике: Лучшая студенческая статья 2017 сборник статей победителей VI Международного научно-практического конкурса. 2017. С. 175.

[85] Кашанина Т. В. Юридическая техника. Учебник. М., 2007.

[86] Игнатенко В. В., Миронов А. В., Волоскова М. В. Оценочные понятия в российском праве: правовые и внеправовые особенности URL: http://www.izpi.ru/aum.php?a=197&u=27

[87] Миронов А. В. Оценочные понятия в избирательном законодательстве РФ// Институт законодательства и правовой политики. 2005. С. 56.

[88] Дубинина Е. В. Оценочные понятия в гражданском праве // Инновационная наука. 2017. № 4-4. С. 34.

[89] Ландаков В.Н. О владельческой защите: прошлое, действительное и будущее // Гражданское право. 2011. № 3. С. 23.

[90] См.: Гурвич М.А. Пресекательные сроки в советском гражданском праве. М.: Типография МГЭИ, 1961. С. 48.

[91] См.: Петрухина Т. Сроки в гражданском праве // Право и экономика. 2006. №5. С. 1.

[92] См.: Рапопорт Я.И. Давностные сроки в обязательствах по грузовым железнодорожным перевозкам. Харьков: Изд-во Харьковского университета, 1959. С. 8.

[93] См.: Нихматулаев М. Пресекательные сроки в гражданском праве // Советская юстиция. 1979. №12. С. 10.

Loading...

Последние статьи из блога

Экономические реформы 1990-х годов: как переход к рыночной экономике отразился на жизни населения и экономике России?

Дидактический потенциал использования структурнофункциональной модели развития профессиональной мотивации у обучающихся вуза

Процесс координации деятельности проектной команды

Судебные штрафы

​ Причины возникновения проблемных кредитов

Экономическое содержание банковского кредитования

Реализация информационной безопасности предприятий на основе специализированных программно-аппаратных комплексов

Задачи стратегической политики развития муниципального образования

Понятия, виды, этапы формирования организационной культуры

Формы и правовые основы франчайзинга в розничной торговле

Международные расчеты по экспортно-импортным операциям

Современная рекламная коммуникация как доминирующий фактор формирования потребительского сознания

Визуальный мерчандайзинг

Пожизненная рента

Анализ структуры и динамики средств пенсионной системы РФ 2024

Интеграция и причины кооперации предприятий в условиях рыночных трансформаций

Деятельность Росфинмониторинга

​Современная рекламная коммуникация как доминирующий фактор формирования потребительского сознания

Теоретические аспекты социализации младших школьников посредством игровой деятельности на уроках физической культуры

Право на социальное обеспечение в РОССИИ