Процессуальные особенности оснований и порядка отказа в возбуждении уголовного дела

2.1. Правовая характеристика отказа в возбуждении уголовного дела по реабилитирующим основаниям

Реабилитирующими основаниями отказа в возбуждении уголовного дела являются:

1. Отсутствие события преступления (п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

2. Отсутствие состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

3. Отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбужденно не иначе как по его заявлению (п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

4. Отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из лиц, указанных в п. 1, 3 - 5, 9 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, либо отсутствие согласия Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда РФ, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела (п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

5. Преюдиционные основания в уголовном процессе, как основания отказа в возбуждении уголовного дела.

6. Иные основания отказа в возбуждении уголовного дела, предусмотренные нормативными актами, но прямо не предусмотренные УПК РФ.

Те должностные лица, которые принимают решение по вопросу возбуждения уголовных дел, должны учесть тот факт, что обстоятельства, исключающие такие события, должны приниматься во внимание в том случае, если круг достоверных первичных материалов собран.

При проведении проверки может быть выявлен тот факт, что поступившее сообщение о преступном деянии является заведомо ложным доносом, оговоренным в ст. 306 УК РФ. Также, из данного сообщения может быть установлен факт совершения иного неправомерного действия, которое подлежит правовой оценке по общим правилам[1].

Отсутствие состава преступления (п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ)

Представленное основание имеет широкое практического распространение. Данные уголовной и служебной статистики не базируются на количественном показателе тех решений, которые принимаются по причине отказа в возбуждении уголовных дел, с учетом ч. 1 ст. 24 УПК РФ. При рассмотрении тех результатов, которые были достигнуты в процессе осуществления надзорных мероприятий, можно заметить, что число решений, которыми в возбуждении дел было отказано, находится в фазе роста. Причиной тому можно признать и те особенности, которые отражены в п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Речь об этом пойдет позже.

Мнение законодателя базируется на том, что рассматриваемый отказ может быть выполнен только тогда, когда круг данных, подтверждающих отсутствие преступления, является достоверным.

Практика осуществления следственно-судебной деятельности была связана с рядом ситуаций, при которых решение, связанное с прекращением уголовного дела, принимается по основаниям, оговоренным п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Представленные ситуации носят редкий характер. Зачастую, принятие таких решений происходит тогда, когда проводится стадия возбуждения преследования.

Разрешение рассматриваемого вопроса связано как с теми основаниями, которые необходимы для возбуждения уголовных дел, так и с теми, которые указывают на отсутствие оснований для принятия соответствующего отказа. Без сомнения, отсутствие тех оснований, при которых уголовное дело может быть возбуждено, свидетельствует о том, что само событие преступления не имело место и, соответственно, его состав отсутствует. В случае если рассматриваемые обстоятельства присутствуют, можно установить круг обстоятельств, позволяющих выделить и те основания, за счет которых в возбуждении уголовно дела будет отказано.

В предшествующем УПК, датированном 1960 г., данные обстоятельства были названы в качестве тех, что исключают возможность осуществления уголовного производства.

Исследование изучаемых оснований проводилось со стороны большого количества ученых. С их стороны было признано, что основанием для отказа или прекращения уголовного преследования, служит фактическое отсутствие того события, для установления деталей которого были выполнены следственные действия.

Со стороны Н.А. Якубовича, Д.С. Карева, Н.М. Савгировой было представлено собственное понимание отсутствия состава преступления, в качестве которого авторы рассматривали отсутствие самого предмета расследования[2].

В представленной ВКР признается правильность позиции, высказанной со стороны Н.В. Жогина и Ф.Н. Фаткуллина. Исследователи утверждали, что проявление отсутствия события преступного деяния может быть различным. В первую очередь оно связано с тем, что при рассмотрении первичных материалов происходит установление отсутствия факта правонарушения, о котором шла речь в поступившем сообщении. Во вторых, те основания, наличие которых влечет возбуждение дела, могут прекратить свое существование в то время, когда в ходе проверки сообщения будет установлении отсутствие тех негативных событий, которые заявителем были признаны в качестве преступления. В третьих, рассматриваемые основания не могут существовать в тех условиях, при которых существующее негативное последствие не имеет связи с деянием, выполненным субъектом[3].

Статья 73 УПК РФ содержит указание о том, элементами понятия «событие преступления», в контексте обстоятельств, нуждающихся в доказывании, необходимо установление времени, места и способа, указывающих на совершенное преступление. В качестве преступного события понимается наличие тех обстоятельств, которые характеризуют его субъективную и объективную сторону. Именно они позволяют сделать вывод о том, что лицо является виновным или не имеет вины в деянии[4].

На практике, принятие соответствующих решений уполномоченными на то сотрудниками осуществляется в отсутствии четких представлений о том, какие признаки указывают на то, что состав преступления отсутствует. В качестве примера можно рассмотреть ситуацию, при которой 74-м отделом полиции г. Санкт- Петербург было получено заявление, подписанное гр-м С. и содержащее информацию об утере его несовершенной дочерью мобильного телефона. Из заявления следовало, что данное событие произошло в школе. Следователь получил объяснения несовершеннолетней, которая пояснила, что телефон находился в кармане куртки и выпал во время игры в школьном дворе. О том, что телефон был утрачен, стало понятно лишь вечером, когда несовершеннолетняя находилась дома. Об аналогичных обстоятельствах свидетельствовали показания, полученные от родителей ребенка и ее классного руководителя. Все имеющиеся данные указывали на отсутствие в материалах дела элементов события преступного деяния. В то же время, решение, принятое со стороны дознавателя о том, что из-за отсутствия состава преступления в возбуждении дела отказано, было ошибочным[5].

Принятие аналогичных решений, обоснованных законодательными положениями п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, может быть выполнено лишь при условии, что:

1. само событие, в отношении которого был проведен круг проверочных мероприятий, не имело места, т.е. не было самого преступного деяния;

2. то событие, которое проверяется, выступает следствием действий, совершенных пострадавшим;

3. заявитель заблуждается и не осуществляет критического оценивания тех действий и фактов, которые рассматриваются им, как противоправные действия[6].

Отсутствие в деянии состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ)

Использование данного основания при принятии решений об отказе в возбуждении уголовного преследования, должно осуществляться лишь при условии фактического существования события, в отношении которого была проведена проверка, а также отсутствия в нем признаков преступления. Наличие рассматриваемого основания служит фактором, исключающим уголовное наказание, что выражается в прекращении уже возбужденного производства и отказе в возбуждении текущего.

В случае если решение будет принято неверно, возникает круг важных последствий. Процессуальные ошибки могут послужить поводом необоснованного отказа в возбуждении производства и, следовательно, применения уголовных наказаний к тем уполномоченным лицам, со стороны которых они были допущены.

Так, например, приговором Тверского районного суда г. Москвы Л., бывший следователь отделения по расследованию ДТП ГСУ ГУ МВД РФ по г. Москве, был признан виновным в совершении должностного преступления. Основанием для постановления данного приговора стало принятие незаконного процессуального решения по делу, связанному с фактом совершения ДТП. Помимо того, что действия уполномоченного лица причинили вред лицу, оспаривающему вынесенные им постановления, они негативно отразились и на государственных интересах, что связано с дискредитацией российских правоохранительных органов[7].

Рассмотренное основание имеет широкую практику применения. Поводом к его использованию можно назвать не только то, что в адрес правоохранительных органов поступает большое количество материалов, содержащих основания, оговоренные п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, но и то, что имеет место неудачная формулировка, содержащаяся в ч. 1 ст. 148 УПК РФ, относительно предписаний об отказе в возбуждении уголовного дела лишь в отношении конкретных лиц. Имеется потребность в более подробном рассмотрении данной проблемы.

В качестве события преступления необходимо признавать внешнее выражение такого поведения субъекта, которое отличается общественной опасностью. Совершенное деяние может иметь вид действия или бездействия. В состав события включены такие элементы, как данные о времени, месте и иных обстоятельствах, в отношении которых должно быть выполнено доказывание.

За счет состава раскрывается внутренняя суть совершенного деяния. С учетом законодательных требований, происходит выделение объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны. В большей мере доказывание обращено к объективной стороне, представленной в виде самого деяния. Не каждое событие, внешне схожее с преступлением, обладает его составом. Наличие состава признается лишь тогда, когда все четыре элемента присутствуют[8].

В случае, когда материалы проверки не содержат данных, на основании которых можно сделать вывод о факте преступно деяния, уполномоченные органы обязаны осуществлять работу, направленную на установление существовавшего события и изобличении лиц, виновных в его выполнении.

Истечение срока, отведенного для того, чтобы предварительная проверка по сути сообщения была проведена, при условии отсутствия понимания в том, имело ли место совершение преступления, является основанием для возбуждения дела и проведения следственных действий по предполагаемому событию.

Многие процессуалисты говорить о том, что принятие изучаемого решения должно быть основано на тех результатах, которые возникают в результате рассмотрения самого события, а не его субъекта. Мнение представленных специалистов сводится к тому, что законодательно возбуждение дел связано лишь с событием, наделенным признаками преступления. Н.В. Жогиным и Ф.Н. Фаткуллиным было высказано предположение о том, что принимаемое решение направлено в адрес события, а не субъекта[9].

Специалисты, которые были задействованы в разработке существующего УПК РФ, не выражали согласия с данной позицией. По их мнению, соответствующее постановление неразрывно связано с личностью. Представленная позиция является доминирующей в законодательном пространстве.

Наличие данного правила создало определенное непонимание между специалистами, представляющими правоохранительные органы. Можно предположить, что со стороны законодателя права пострадавших обеспечиваются за счет предоставления им правовой возможности получения судебной защиты и истребования таким путем материальной компенсации причиненного ущерба. Практическая реализация таких положений сопровождается рядом проблем, что вызывает обратный эффект.

Нельзя отрицать, что законодательные требования, связанные с необходимостью установлению предполагаемых виновных по делам, отличающимся малозначительностью, являются излишними. Установление таких обязанностей вынуждает уполномоченных сотрудников к осуществлению «обхода» представленных положений за счет отказа в приеме заявления или отказе в возбуждении дела по причине, что событие преступного деяния отсутствуют. Оба представленных отказа не являются законодательно обоснованными. Их принятие может стать причиной сокрытия преступных деяний.

Существует ряд правовых указаний о том, что отсутствие общественной опасности в деянии является основанием для признания его малозначительности. Это означает, что объективная сторона, как таковая, отсутствует. Данный пример является классическим при установлении отсутствия признаков, присущих составу преступления.

Применение иного подхода служит поводом логического противоречия, проявляемого в том, что отсутствие лица является основой отсутствия события. В то же время, установление лица не всегда свидетельствует о совершении им преступления. Отсутствие обоснованности в принятии процессуального решения, выраженного в изучаемом отказе, может выступать причиной нарушения прав, принадлежащих пострадавшему. Это связано с тем, что такое лицо утрачивает возможность получения административной и гражданско-процессуальной зашиты[10].

В то же время, принятие решения о возбуждении дела, даже, несмотря на малозначительность, служит поводом к проведению реабилитирующих процедур в отношении лица, которое было оправдано.

Сведения, находящиеся в ведении Генпрокуратуры РФ, указывают на то, что около четверти приговоров, которыми были оправданы подсудимые, обоснованы наличием малозначительности в совершенном деянии и последствиях, возникших в его результате.

Примером можно считать факт вынесения оправдательного приговора со стороны Архангельского суда. Субъектом преступления был А., у которого был найден один патрон, находящийся на его хранении. Данное обстоятельство не содержало общественной опасности, что подтверждается тем, что оправданный не намеревался использовать его с учетом назначения[11].

Можно предположить, что осуществление всего комплекса следственных мер, позволило бы надлежаще проверить то сообщение, которое поступило правоохранителям. В этом случае, принятие ошибочного решения не могло бы иметь места, а, вместе с тем, со стороны суда не было бы принято решения о реабилитации.

Процедура, с учетом которой осуществляется принятие изучаемых решений, оговорена в ст. 148 УПК РФ. В данном положении определение оснований отсутствует. В законе оговорено, что отсутствие оснований, при наличии которых уголовное дело могло бы быть возбуждено, является поводом к подготовке постановления, которым в возбуждении дела отказано. Это позволило законодателю указать на то что, изучаемые основания не присутствуют, а отсутствуют. Как результат, норма самостоятельное содержание не имеет, что не позволяет установить точный круг рассматриваемых в ВКР оснований.

Институт отказа в возбуждении уголовного дела взаимосвязан с отдельными нормами других законодательных актов, так как нормы УПК РФ взаимодействуют с другими отраслями права. Особенно явно эти связи прослеживаются с уголовным правом. Так ст. 8, 14-16, 20 УК РФ содержат определение состава преступления, без правильного понимания которого невозможно правильное решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Но наряду с этим уголовным законодательством предусмотрены обстоятельства, которые исключают производство по уголовному делу. Но процессуальный порядок отказа в возбуждении уголовного дела в этих случаях не предусмотрен, в свою очередь, уголовно-процессуальным законодательством. Так, ст. 222, 228 и некоторые другие статьи УК РФ указывают следователю, дознавателю рассматривать явку с повинной как обстоятельство, которое исключает производство по уголовному делу. Например, лицо, добровольно сдавшее наркотические вещества, хранившееся у него без надлежавшего разрешения, не подлежит привлечению к уголовной ответственности (ст. 228 УК РФ).

К обстоятельствам, исключающим производство по уголовному делу, также относятся обстоятельства, исключающие преступность деяния: необходимая оборона (ст. 37 УК РФ); причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ); крайняя необходимость (ст. 39 УК РФ); физическое и психическое принуждение (ст. 40 УК РФ); исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ); малозначительность деяния, не представляющего общественной опасности (ч. 2 ст.14 УК РФ); приготовление преступления, не отнесенного к категории тяжких и особо тяжких преступлений (ч. 2 ст. 30 УК РФ); добровольный отказ лица от доведения преступления до конца (ст. 31 УК РФ); совершение запрещенного уголовным законом деяния в состоянии невменяемости (ст. 21 УК РФ)[12].

Какое же процессуальное решение принять следователю или дознавателю, если данные обстоятельства стали известны на стадии возбуждения уголовного дела - о возбуждении уголовного дела и последующем его прекращении, либо вынести сразу постановление об отказе в возбуждении уголовного дела?

Одни ученые придерживаются мнения, что в такой ситуации необходимо всегда возбуждать уголовное дело. Так, по мнению Р. Соляхова в короткий период проверочных мероприятий на стадии возбуждения невозможно собрать необходимый объем доказательств для принятия данных решений[13]. Не соглашаясь с Р. Соляховым, В.А. Блинников полагает, что возможно вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в тех случаях, когда факт деяния хотя и был установлен, однако действия лица носили не признак общественной опасности деяния, а его противоправности: причинённый вред считается допустимым при наличии предусмотренных законом оснований такой допустимости в случаях, специально предусмотренных УК РФ[14].

Уместно полагать, что данные суждения ошибочны по следующим основаниям. Отсутствие состава преступления и установление обстоятельств, исключающих преступность деяния, не являются одним и тем же. Когда мы говорим, что в событии отсутствует состав преступления, мы исходим из того, что в данном случае отсутствует хотя бы один элемент состава преступления, предусмотренных ст. 14 УК РФ. Когда же мы говорим, что уставлены обстоятельства, исключающие преступность деяния, предусмотренные УК РФ, мы признаем, что в данном событии есть состав преступления, но лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности в силу обстоятельств, изложенных в УК РФ.

Таким образом, согласно действующему законодательству, если орган предварительного расследования в ходе проведения проверки по сообщению о преступлении устанавливает обстоятельства, предусмотренные УК РФ, влекущие невозможность уголовного преследования, то он в соответствии с действующим законодательством сначала возбуждает дело и почти сразу его прекращает. Подобное положение в УПК РФ является неправильным и отвлекает напрасно ресурсы следствия. Что же касается возможности или невозможности установить обстоятельства в период до следственной проверки на стадии возбуждения уголовного дела, то данные вопросы должны решаться индивидуального, в зависимости от ситуации, которая сложилась на стадии возбуждении уголовного дела. Во всяком случае, является незаконным и противоречит здравому смыслу, принятие решения об отказе в возбуждении уголовного дела, если не установлены основания для принятия этого решения. По этой причине, для ликвидации правового вакуума предлагается добавить в ч. 2 ст. 24 УПК РФ п. 2-1 в следующей редакции: «При наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния в случаях предусмотренных предусмотренные УК РФ».

Отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ (п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

Конституция РФ (ст. 52) и УПК РФ (ст. 22, 42) указывают на то, что лица, потерпевшие от преступлений, имеют право на участие в уголовном преследовании и судебном разбирательстве уголовных дел. В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 года «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве»[15] обращается внимание правоприменителя, чтобы потерпевшему было предоставлена возможность отстаивать свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, что способствует установлению истины по делу и принятию законного, обоснованного и справедливого судебного решения.

В ст. 24 УПК РФ в качестве одного из оснований отказа в возбуждении уголовного дела упоминается отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению. Заявление потерпевшего либо его законного представителя требуется для возбуждения дел о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 115,116,128-1 УК РФ - дел частного обвинения и ч. 1 ст. 131, 132, 137, 138, 139, 146, 147, а также дел о преступлениях предусмотренных ст. 145, 159-159-6, 160, 165 УК РФ, дел частно-публичного обвинения, которые подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым (ч. 2 ст. 20, 25, п. 2 ч. 1 ст. 27, ч. 1 ст. 318 УПК РФ). Инициатором начала уголовного преследования выступает пострадавший.

УПК РФ считает потерпевшим не только физическое лицо, но и юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации (ст. 42 УПК РФ). Это расширяет возможности отказа потерпевшего от уголовного правосудия. Так, ст. 23 УПК РФ устанавливает правило, согласно которому уголовные дела о преступлениях, предусмотренных главой 23 УК РФ, могут быть возбуждены только по заявлению потерпевшего (руководителя организации) или с его согласия, в случае, когда эти преступления причинили вред исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и не причинили вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества и государства. Если этих условий нет, при отсутствии волеизъявления руководителя данной организации дело не может быть возбуждено[16].

Таким образом, лицо, потерпевшее от преступлений, имеет право отказаться от уголовного правосудия. Это может быть выражено в форме неподачи соответствующего заявления, необходимого для возбуждения дела в предусмотренных законом случаях, а также путем устного (с оформлением протокола) или письменного заявления о примирении, нужного для прекращения дела в вышеупомянутых случаях. В любом случае отказ от правосудия в отношении обидчика допустим только добровольно.

Законодательные положения содержат указание о том, что в виде изучаемого основания может быть рассмотрено заявление, подача которого является компетенцией потерпевшего. Такое условие присуще лишь для тех уголовных дел, обвинение по которым носит частно-публичный характер. Информация о таких преступлениях не может быть раскрыта, кроме как по личному волеизъявлению потерпевшего. Причиной тому служит тот факт, что распространение информации о нем может стать поводом для дополнительных нравственных страданий потерпевшего.

Вместе с тем, непринятие со стороны потерпевшего мер, связанных с возбуждением дела, характеризуется экономическим и социально-общественным эффектом.

В правовых нормах содержатся исключительные положения о том, что заявление о защите потерпевшего лица может быть подано прокуроров или руководителем следственного органа. Случаи, при которых данное правило будет считаться действующим, оговорены в ч. 4 ст. 20 УПК РФ.

В случае, если по делу, предусматривающему частное обвинение, отсутствует возможность определения виновного лица, со стороны уполномоченных лиц должны быть приняты меры по возбуждению и расследованию уголовных дел. Если виновное лицо известно, необходимо установить те обстоятельства, которые характеризуют дело и принять решение, связанное с возбуждением дела или отказом в таком возбуждении.

Рассматривая вопрос о государственном вмешательстве в тот порядок, который установлен для возбуждения уголовных преследований, базирующихся на частном обвинении, необходимо отметить неоспоримость выбранной концепции. Представленная концепция указывает на то, что потерпевший в таком процессе наделен основополагающей ролью. Это отставляет должностных лиц на второстепенный план.

Со стороны Генпрокуратуры был сделан вывод о том, что за счет вмешательства органов, осуществляющих публичное уголовное преследование, дела, базирующие на частном обвинении, трансформируются в публичные. Это означает, что за потерпевшим закрепляется право требования привлечения виновного к наказанию, а также прекращения уголовного дела в заявительном порядке[17].

Необходимо учесть, что частные начала повысили эффективность уголовного процесса. Потому, их развитие является приоритетным.

Проведение следственных действий по преступлениям, в которых обвиняются лица, наделенные особым правовым статусом, базируется на положениях ст. 151 УПК РФ. С учетом подследственности, они находятся в ведении следователей СК РФ. Это означает, что данные должностные лица наделены правом принятия всего комплекса процессуальных решений.

Круг особенностей, присущих уголовным производствам, виновными в которых являются отдельные категории лиц, оговорен в гл. 52 УПК РФ. В законе оговорен отдельный порядок, на основании которого наказания устанавливаются в отношении таких лиц. Перечень этих лиц приводится в Конституции РФ, в ряде федеральных и конституционных законов, том числе в Законе РФ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы РФ», «О судебной системе», «О Конституционном суде», «О статусе судей в РФ» и других.

Применение особого порядка при осуществлении соответствующего производства, обусловлено наличием должностного статуса указанных лиц, а также той важностью, которая присуща их функционалу.

Допущение нарушений такими лицами, может выступить поводом для рассмотрения вопроса о прекращении неприкосновенности, с последующим возбуждением судопроизводства. В законе отсутствует указание на проведение особого производства в делах данной категории. Существует лишь ряд особенностей, имеющих место на отдельных стадиях данного процесса.

Вывод об этом можно сделать исходя из положений ст. 448 УПК РФ, в соответствии с которой выполнение судьями правосудия служит особой государственной деятельностью.

Правовое регулирование, используемое при привлечении судьи к мерам уголовного воздействия, по причине совершения им преступления, нуждается в изменениях, связанных, по мнению Конституционного Суда РФ, с теми требованиями, которые оговорены в основном государственном законе и в решениях главного государственного органа правосудия[18].

Тот порядок, которые предусмотрен соответствующей статьей УПК для возбуждения уголовного преследования, был частично раскритикован юристами, в части теоретического и нравственного его обоснования[19].

П.Г. Марфициным были глубоко проанализированы те проблемы, которые связаны с привлечением к мерам уголовного наказания лиц, обладающих особым положением. Автор утверждает, что такой статус не может воспрепятствовать реализации тех целей, которые преследует уголовная юстиция.

Преюдиция в уголовном процессе как основания отказа в возбуждении уголовного дела

Круг преюдиционных оснований, наличие которых позволяет прекратить уголовное дело, содержится в п. 4, 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Особой актуальностью отличается вопрос, связанный с возможностью использования данных оснований при отказах в возбуждении дел.

Буквальное толкование положений ст. 24 УПК РФ может послужить основанием для рассмотрения вопроса о прекращении уголовных дел лишь тогда, когда возбуждение дела фактически состоялось. Лишь в этом случае могут быть применимы основания, оговоренные в п. 4, 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

Стоит обратить внимание на то, что в данной ситуации отмечается безосновательное несение временных и финансовых трат, связанных с уголовным преследованием. Процессуалисты считают, что аналогия права в данной ситуации применяться может. Это позволит защитить граждан от незаконных обвинений[20].

Принятие положительного решения по вопросу о возбуждении судопроизводства, в случае, если существуют основания для отказа в таком возбуждении, способно существенно нарушить правовое положение широкого круга граждан. Причиной тому служит незаконное проведение иных стадий, характерных уголовному процессу.

Существует круг обстоятельств, наличие которых обязывает уполномоченных лиц к принятию решения о прекращении уголовных дел. В качестве таковых можно рассматривать наличие законного приговора, вынесенного в рамках одного обвинения. Еще одним основанием служит неотмененное постановление, вынесенное уполномоченным лицом, содержащее указание о прекращении (отказе в возбуждении) уголовного преследования по тому же преступному деянию (обвинению).

С учетом ст. 50 Конституции РФ, привлечение лица к мерам уголовного преследования не может быть выполнено за одно преступное деяние дважды. Это означает, что наличие законного приговора, вынесенного в рамках одного обвинения, а также неотмененного постановления, вынесенного уполномоченным лицом, содержащего указание о прекращении (отказе в возбуждении) уголовного преследования по тому же преступному деянию (обвинению), будут являться причиной прекращения обвинений.

В отношении представленных оснований дополнительная проверка не проводится.

Следственным органам предложено учесть упомянутый конституционный принцип еще на том этапе, когда осуществляется начальная стадия уголовного судопроизводства. С учетом п. 4, 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, принимаемые решения могут соответствовать признакам законности и обоснованности. Это означает, что данные процессуальные решения будут выступать гарантией прав, принадлежащих гражданам при возбуждении уголовных дел.

В УПК РФ отсутствуют другие основания, по которым мог бы быть выполнен отказ в ведении уголовного преследования.

Помимо УПК РФ, указания на изучаемые основания содержатся в УК РФ и иных актах, имеющих статус законов.

Наличие у лица дипломатического иммунитета служит поводом к принятию отказного решения. Преступные деяния, совершенные со стороны Президента РФ, при условии, что они не признаются тяжкими или особо тяжкими, не являются поводом к возбуждению уголовных дел. Не могут быть возбуждены дела в отношении тех лиц, которые являются для фактически виновного лица близкими родственниками или супругом (-ой). Представленные выше ограничения носят конституционный характер.

Возбудить уголовное дело нельзя и в том случае, если совершение деяния выполнено журналистом, адвокатом, священником, лицами, имеющими свидетельский иммунитет, в случае, если они отказались сообщить на допросе круг той информации, получение которой ими состоялось по причине осуществления деятельности профессионального характера.

Недопустимо возбуждение уголовных дел, по которым субъектами деяния выступают свидетели, потерпевшие или переводчики, осуществившие добровольное заявление о ложности собственных показаний или неверности перевода, при условии, что такие действия выполнены ими до того момента, как приговор был вынесен.

Не возбуждаются уголовные дела и в отношении таких свидетелей, которые вызваны для участия в допросе в иностранном государстве, с учетом правил, по которым оказывается международная помощь в рамках уголовных дел[21].

В качестве итога можно сказать о том, что при разрешении вопросов, связанных с возбуждением уголовных дел или принятием соответствующего отказа, необходимо понимать, что круг оснований, на которых базируется соответствующее решение, должен быть доподлинно известен. Это значит, что достоверность таких оснований должна быть установлена и зафиксирована соответствующими материалами.

В случае невозможности достижения однозначных выводов, разрешение всех имеющихся вопросов должно проводиться лишь при предварительном расследовании.

Имеется потребность в расширении того спектра оснований, при наличии которых уполномоченным лицом может приниматься решение о соответствующем отказе. Дополнить данный список можно основанием малозначительности деяний, наделенных формальными признаками преступления, а также добровольным отказом от их совершения.

Представленное свидетельствует о необходимости проведения законодательных изменений, позволяющих усовершенствовать защиту тех прав, которыми наделяются участники уголовного дела, а, наряду с ними, и все российские граждане.

2.2. Правовая характеристика отказа в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям

Круг нереабилитирующих оснований, при наличии которых принимается решение об отказе в возбуждении уголовного производства, включает в себя:

1. Истечение срока давности уголовного преследования (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ),

2. Смерть лица, подозреваемого в совершении преступления (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ),

3. Издание акта об амнистии (п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ).

Истечение срока давности уголовного преследования (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

Со стороны законодателя зафиксировано отсутствие необходимости в вынесении постановления, которым уголовное дело возбуждается, при условии, что срок, в течение которого возможно привлечение к мерам уголовного наказания, истек. По этому же основанию дело прекращается. Положения ст. 78 УК РФ содержат в себе правила, при помощи которых давность, используемая в вопросах о привлечении к ответственности, исчисляется.

Если решение принимается в то время, когда осуществляется стадия возбуждения дела, применение данного основания осуществляется при наличии у субъекта, осуществляющего принятие процессуального решения, обоснованных сведений указывающих на истечение сроков давности. Важно установить, что и иные основания, которые могли бы послужить причиной возбуждения уголовного производства, отсутствуют. Для установления круга необходимых сведений используются те факты, что были получены при проверке субъекта.

На территории России МВД не осуществляет подсчета тех случаев, которые характеризуются отказом в возбуждении уголовных дел по причине того, что сроки давности истекли. Имеются лишь обобщенные данные статистики о таком показателе. Рассматривая его в разрезе нескольких лет, можно установит, что ежегодно такой показатель возрастает.

В.Н. Саржанов указывает на то, что столь высокий показатель вовсе не связан с тем, что сроки, в течение которых принимаются процессуальные решения о возбуждении дел, слишком затянуты. Во многом это связано с тем, что предварительное следствие с большим опозданием получает материалы[22].

Представленное свидетельствует о необходимости улучшения того взаимодействия, участниками которого являются органы предварительного расследования и органы дознания. Слаженная работа этих субъектов позволит оперативно принимать процессуальные решения на рассматриваемой стадии.

Дополнительной гарантией того, что права и интересы граждан, пот отношению к которым выполняется проверка, будут соблюдены, служит законодательный запрет в предоставлении отказа в возбуждении дела, при наличии прямых возражений со стороны такого субъекта. Поступление таких возражений служит основанием для возбуждения производства и проведения по нему общего расследования.

В данном контексте принятие решение об отказе не может служить тем актом, который определяет лицо виновным. Следовательно, те последствия, которые предполагает наличие судимости, также е возникают. Подтверждением указанного умозаключения служит Определение, принятое Конституционным Судом РФ 21.04.2011 г. за № 583-0-0[23]. В упомянутом процессуальном акте указано, что признание лица не судимым, как и его освобождение от уголовного наказания по причине истечения срока давности, должно устанавливаться исходя из степени тяжести того деяния, которое им было совершено и исчисления такого срока до того момента, как приговор вступил в силу.

В УПК РФ содержится указание о том, что истечение сроков данности является основанием для отказа в возбуждении или прекращения уголовного дела.

Учитывая ту смысловую нагрузку, которая содержится в п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ и представленном выше определении, принятого Конституционным Судом РФ, те лица, которые не были признаны субъектом уголовного дела по причине, что оно не было возбуждено, не обладают статусом подозреваемых или обвиняемых. Это следует из того, что их задержание на основании ст.ст. 91, 92 УПК РФ не проводилось или же из того, что к ним не применялись меры пресечения, с учетом ст. 100 УПК РФ. Также об этом свидетельствует и тот факт, что в порядке ст. 223.1 УПК РФ они не уведомлялись о наличии подозрений в совершении преступного деяния.

В качестве промежуточного вывода можно сказать, что факт отказа от возбуждения уголовных дел случит исключением возможности осуществления уголовных преследований, выполняемых для того, чтобы изобличить подозреваемых и обвиняемых в преступных деяниях. Из этого следует, что данное решение не может быть признано актом, на основании которого лицо, в понимании ст. 49 Конституции РФ, является виновным. Следовательно, возникновение тех последствий юридического характера, которые возникают по причине судимости, установления в отношении лица статуса подозреваемого или обвиняемого, не происходит[24].

Существует круг определенных особенностей, которые должны быть учтены в процессе исчислении рассматриваемых сроков, в отношении преступлений, признаваемых длящимися. По данному виду преступлений срок давности начинается в того времени, как преступление было окончено. В случае, если преступное деяние является продолжаемым, течение срока связано с тем моментом, когда было окончено последнее одинаковое действие, совершаемое виновным в рамках состава противоправного деяния[25].

Со стороны органов, осуществляющих предварительное расследование, прокурора или суда, в процессе применения данных сроков необходимо использовать предельную санкцию, предусмотренную за конкретное преступление в статье УК.

Приостановление данного срока осуществляется в случае, если со стороны виновного лица предпринимаются меры по уклонению или сокрытию. Возобновление их производится с того дня, когда виновный задержан или явился с повинной.

Не применимы рассматриваемые сроки к тем субъектам, со стороны которых были совершены преступные деяния, в отношении таких объектов, как мир и безопасность человечества. Данные деяния оговорены в ст.ст. 353, 356-358 УК РФ.

Реабилитация умершего выполняется при условии смерти субъекта, который был подозреваемым или обвиняемым.

В случае смерти лица, в отношении которого необходимо провести проверочные мероприятия, принятие решения по факту поступившего сообщения осуществляется в его отсутствие. Необходимо понимать, как должно действовать должностное лицо, осуществляющее предварительное следствие, в том случае, если в сообщении о совершенном преступлении имеется указание на конкретное лицо?

В то время, когда уголовное дело находится на стадии возбуждения, соответствующим участником является фактически подозреваемый. В то же время, если данный статус в отношении конкретного лица не установлен, его необходимо рассматривать в качестве вероятного лица совершившего преступление. По этому основанию в его отношении могут проводиться действия, связанные с предварительной проверкой первичных данных, что необходимо для выявления тех оснований, наличие которых позволит возбудить уголовное дело.

В ст. 46 УПК РФ содержится понятие подозреваемого. Таким субъектом выступает лицо, по отношению к которому уголовное дело было возбуждено. К нему могут применяться меры пресечения. Подозреваемым считается тот гражданин, в отношении которого было направлено уведомление, содержащее указание о подозрении.

Возникает потребность в определении, насколько правомерными будет принятие решения об отказе в возбуждении дела, при наличии оснований, оговоренных в п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, при условии, что до момента такого возбуждения лицо считается подозреваемым. В случае процессуальной возможности применения данного основания, имеется потребность в прояснении того процессуального статуса, которым наделяется лицо, по отношению к которому осуществляется принятие решения. Представленное положение не может ограничиваться стадией возбуждения дел. Это означает возможность его применения в течение всего судопроизводства. Данное мнение поддержано рядом специалистов и подкреплено ст. 24 УПК РФ[26].

Факт смерти лица, признанного виновным, обвиняемым в преступлении или подозреваемым в нем, исключает необходимость дальнейшего производства, по причине его бессмысленности. По этой причине со стороны законодателя было установлено, что возбуждение уголовных дел не может быть выполнено в случае, если упомянутое лицо умерло. Его смерть является основанием для того, чтобы преследование прекратилось. Данное правило характеризуется рядом исключительных случаев. Так, расследование будет продолжено для того, чтобы умерший был реабилитирован[27].

Со стороны должностного лица, на которое возложена обязанность проведения предварительного расследования, должен, при наличии достаточных оснований, при условии, что подозреваемый в совершении преступления умер, предпринять меры по проведении всего спектра следственных действий, позволяющих реабилитировать погибшего. В противном случае, если вина умершего будет доказана, в возбуждении дела необходимо отказать. Принятие соответствующего решения зачастую не может быть выполнено при отсутствии результатов, получаемых при предварительном расследовании.

Некоторые ученые, со стороны которых рассматривались вопросы, связанные с подозреваемыми, существующими в момент, когда уголовное дело находится на стадии возбуждения, высказывают предложении о необходимости применения к таким лицам слова «заподозренные».

Считаем, что данное мнение является верным. В качестве заподозренного могут быть рассмотрены, как те лица, которые могут выступить субъектами уголовного дела, при принятии соответствующего решения о его возбуждении, так и те, по отношению к которым необходимо провести круг проверочных мероприятий.

Определенные отличия характерны для той ситуации, когда происходит смерть лица, совершившего преступление, при условии, что его родственники намерены реабилитировать покойного.

К примеру, постановлением следователя УВД Челябинской области от 31.06.2016 г. было отражено решение об отказе в возбуждении дела в отношении Т., выступившего участником ДТП. Процессуальным обоснованием такого отказа стал по п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. В ходе проверочных мероприятиях было установлено, что погибший выступил виновником ДТП. Его мать, после ознакомления с постановлением, выразила несогласие, в результате чего обратилась к следователю, в органы прокуратуры и суда с целью реабилитации погибшего сына. Однако, постановление не было отменено[28].

Процессуальные документы, принимаемые в результате рассмотрения заявлений, подаваемых со стороны матери погибшего, с учетом конституционных положений были признаны неверными. Правовым основанием данного решения послужили положения ч. 1 ст. 21, ч. 1 ст. 23 Конституции РФ.

Конституция РФ, являясь основным государственным законодательным актом, выступает гарантией судебной защиты тех прав, которые принадлежат гражданам. Данный вид защиты проявляется в возможности обращения к правосудию, оспаривания решений, которые были приняты. В ст. 49 указанного законодательного акта идет речь о том, что невиновность человека существует до того момента, пока вступивший в силу судебный приговор не установит его виновность. Из этого следует, что невиновность присуща любому, даже умершему человеку.

Представленные выше права ограничены быть не могут. Их признание и гарантия служат выражением общепризнанных принципов. Аналогичные права являются отражением международных правовых норм, исходя из которых, любой человек может рассчитывать на осуществление справедливого и публичного разбирательства дел, в течение разумных сроков, со стороны законного, независимого и беспристрастного суда[29].

Тот факт, что фундаментальные процессуальные гарантии, касающиеся личности и ее прав, а в том числе и презумпция невиновности, соблюдаются мировыми державами, выражается в вопросах, связанных с прекращением уголовных дел по тем основаниям, которые относятся к числу нереабилитирующих.

При принятии решения о том, что в возбуждении дела отказано или оно прекращено в ходе досудебной стадии, со стороны органов, осуществляющих предварительной расследования должны быть использованы такие заключения, которые связаны с невиновностью лиц.

Соответственно в стадии возбуждения уголовного дела, когда решается лишь вопрос о поводах и основаниях для данного процессуального решения, а именно о наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, проведение всего комплекса следственных действий по собиранию, проверке и оценке доказательств виновности лица в его совершении не представляется возможным, следовательно, орган предварительного расследования обязан при вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в связи со смертью подозреваемого предоставить близким родственникам умершего права добиваться его возможной реабилитации.

Смерть подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего, является единым основанием и для отказа в возбуждении уголовного дела, и для прекращения уголовного дела (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ). При этом законные интересы близких родственников умершего, по сути, одни и те же, как в случае принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела, так и в случае прекращения уголовного дела, в связи с этим в обоих случаях государство обязано обеспечить судебную защиту чести, достоинства и доброго имени умершего лица.

Поэтому Конституционный Суд РФ[30] правильно сделал вывод об обязанности продолжить производство по уголовному делу (предварительное расследование либо судебное разбирательство) при заявлении возражения со стороны близких родственников подозреваемого (обвиняемого) против прекращения уголовного дела в связи с его смертью. Это и в равной степени распространяется и на случаи принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. В таких случаях близкие родственники могут требовать возбуждения уголовного дела, а органы предварительного расследования обязаны их требование удовлетворить. Кроме того, указанным лицам должны быть предоставлены права, которыми обладает подозреваемый, обвиняемый (подсудимый) - аналогично тому, как это установлено ч. 8 ст. 42 УПК РФ применительно к умершим потерпевшим, ибо непредоставление возможности отстаивать в уголовном процессе свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами означало бы умаление чести и достоинства личности самим государством[31].

Отказ в возбуждении уголовного дела вследствие акта об амнистии (п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ)

Определение амнистии оговорено в ч. 1 ст. 84 УК РФ. В ее качестве понимается акт, издание которого осуществляется высшим органом государственной власти. Действие такого акта распространяется на неопределенный круг граждан.

Данное явление не находится в противоречии с уголовным законом, которым определяются наказания, за те деяния, которые носят преступный характер. Ее применение служит способом полного или частичного освобождения лица от ответственности. За счет амнистии может происходить замена наказаний. Также, уголовное преследование может прекращаться. При условии отсутствия возбужденного уголовного дела, за счет наличия акта амнистии его возбуждение исключается.

Распространение такого акта осуществляется только в отношении тех преступлений, которые были совершены до того момента, когда он был издан. В случае, если преступление является длящимся, применение амнистии осуществляется тогда, когда вошедшие в его состав деяния были выполнены до наступления даты, оговоренной в рассматриваемом акте.

Если указанные обстоятельства установлены, решение об отказе в возбуждении дела может быть вынесено. Исключением является ситуация, при которой со стороны виновного лица предъявляются требования о проведении следственных действий, с целью реабилитации.

Наличие возражений виновного или его законного представителя служат основанием для возбуждения дела и его расследования. В этом случае, уголовное дело завершается соответствующим решением[32].

Подводя итог в исследовании рассмотренного вопроса, возникают выводы о том, что:

1. в ст. 46 УПК РФ содержится определение тех лиц, которые признаются подозреваемыми. С учетом п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, возбуждение уголовного дела невозможно, а те дела, которые были возбуждены, подлежат прекращению, в случае, если подозреваемый или обвиняемый умер. В законодательных положениях отсутствует норма, запрещающая использовать данные положения тогда, когда вопрос о необходимости возбуждения дела рассматривается. Изложенное свидетельствует о необходимости использования словосочетания «заподозренные лица» в отношении тех лиц, которые подозреваются в преступлении, при условии, что дело еще не возбуждено.

2. не может быть отказано в возбуждении уголовного дела по причине того, что срок давности истек или принят акт амнистии, при условии, что со стороны субъекта поступили возражения на это процессуальное решение. В данной ситуации дело должно быть возбуждено. Таким образом, происходит реализация права на реабилитацию.

2.3. Процессуальный порядок принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела

В результате проведения анализа практики, сложившейся в процессе применения права для проверки сообщений, содержащих информацию о преступлениях, которые были совершены или готовятся к совершению, удается установить наличие неоднозначности в подходах, применяемых для теоретического и практического применения положений УПК РФ. За их счет которых происходит регламентация общественных отношений, с участием субъектов, занятых в досудебной проверке[33]. По этой причине возникают ситуации, связанные с выявлением необоснованности и незаконности принимаемых решений, которые являются результатом проведения уголовных процессуальных действий на первой стадии. В качестве одного из таких действий можно рассматривать принятие процессуальных решений, указывающих на отказ от возбуждения производства по уголовному делу.

Наряду с самой сутью решения, в постановлении, за подготовку которого отвечает руководитель следственного органа, органа дознания, следователь или дознаватель, необходимо отразить и круг мотивов, послуживших основанием для его принятия.

Вынесенное дознавателем постановление должно быть утверждено начальником органа дознания. Те решения, которые принимаются со стороны следователя, в дополнительном утверждении не нуждаются. Необходимо сделать акцент на том, что исходя из ч. 1.1 ст. 148 УПК РФ, рассматриваемое решение, базируемое на постановлении прокурора, содержащего указание на передачу собранных материалов в адрес органов, осуществляющих предварительное следствие, исполняется лишь при наличии на то согласия, предоставляемого руководителем соответствующего органа следствия.

Рассматриваемое постановление (в копии) должно в 24-часовой срок быть направлено в адрес прокурора. В течение такого же периода со стороны прокурора или его заместителя осуществляется рассмотрение данного постановления. Такие действия проводятся для того, чтобы дать оценку принятому решению и его законности. О своем согласии с поступившим постановлением прокурор проставляет собственную подпись, свидетельствующую об утверждении документа.

В течение 2018 года со стороны органов прокуратуры РФ, осуществляющих надзорную деятельность, в части реализации законодательных положений в период досудебного разбирательства по уголовным судопроизводствам, было установлено более 5,3 млн. случаев, при которых закон был нарушен. Статистические данные 2017 года указывают на фиксацию более 4,9 млн. аналогичных ситуаций. За аналогичный период прокуроры отменили 2,4 млн. и 2,5 млн. постановлений, в который принято решение об отказе в возбуждении уголовных производств соответственно[34].

Невзирая на наличие большого количества серьезных научных трудов, подготовленных учеными процессуалистами, имеется широкий круг околонаучных высказываний по вопросам, связанных с оптимизацией уголовно-процессуальных действий, совершаемых на первой стадии данного производства. Такие высказывания способны дискредитировать доктрины, присущие уголовному процессуальному праву. Кроме того, в них отмечается наличие прямых призывов к совершению нарушения правовых положений. В качестве примера можно рассмотреть утверждение Д.Е, Панкратова, со стороны которого было отмечено, что основания, указанные в ст. 24 УПК РФ не носят исчерпывающего характера. Автор отмечает, что те основания, которые можно назвать недостающими, размещены в положениях УК РФ. Примером, подтверждающим правильность данного утверждения можно назвать примечание, содержащееся в ст. 222 УК РФ. Из примечания можно сделать вывод, что в результате добровольной выдачи соответствующих предметов, до того момента, как уголовное дело возбуждено, основания, позволяющие рассматривать вопрос о возбуждении уголовного дела, будут отсутствовать. В ситуации, при которой проведение выдачи выполнено по факту возбуждения, возникают основания для того, чтобы уголовное дело прекратить.

В действительности, выражением такой деятельности может стать отсутствие реагирования на факт добровольной сдачи того оружия, в отношении которого осуществлялось незаконное хранение[35].

Представленная позиция не может быть названа верной. Причиной тому служит недопущение признания открытым того перечня, который содержит основания, по которым может быть совершен отказ в возбуждении уголовных дел. Публичность отношений уголовно-процессуального типа служит фактическим указанием на то, что это перечень является исчерпывающим.

Представленные ситуации указывают на то, что те процессуальные средства, которые используются для того, чтобы выполнять проверку сообщений, содержащих информацию о преступлениях, используются для доказывания факта о добровольной выдаче и иных обстоятельствах, за счет которых можно сделать выводы о необходимости возбуждения дел или отсутствии такой потребности. Стоит сделать акцент на том, что при отсутствии реагирования уголовно-процессуального характера, не возникает возможности установления характеристик выдаваемого предмета. Следовательно, его принадлежность к оружию и его определенному виду установить невозможно[36]. Для того чтобы ответ на этот вопрос мог быть признан полным и исчерпывающим, необходимо получение заключения, подготавливаемого экспертом. На сегодняшний день проведение экспертиз до того момента, как дело считается возбужденным, является возможным.

Если уголовно-процессуальное регулирование отсутствует, учетно-регистрационная дисциплина будет нарушена. Рассматривая вопросы, связанные с процессуальным порядком, применяемым для принятия решений, указывающих на отказ от возбуждения дел, автор приводит практику применения права в тупиковую ситуацию. Как результат, возникает необходимость обоснования такого отказа за счет положений, содержащихся в УК РФ. Без сомнения, постановление, содержащее такое процессуальное обоснование, будет отменено. Причиной тому послужит отсутствие оснований, оговоренных в ст. 24 УПК РФ. Со стороны автора сделан акцент не тех обстоятельствах, применение которых может быть выполнено для того, чтобы обосновать применение положений уголовно-процессуальных законодательных норм, являющихся элементами перечня, содержащегося в ст. 24 УПК РФ.

Продолжает свое существование проблема, связанная с определением надлежащих субъектов, наделенных правом принятия того круга процессуальных решений, которые должны быть принято во время разрешения вопросов, связанных с возбуждением уголовных дел.

При проверке рассматриваемых в данной работе сообщений выделяются субъекты такой проверки. В их лице представлены лица, участвующие в уголовном процессе, указание на которых содержится в ч. 1 ст. 144 УПК РФ. В качестве таковых законодатель подразумевает дознавателей и следователей, органы дознания и следствия.

При проведении анализа в части осуществления органами внутренних дел их профессиональной деятельности, можно установить наличие проблемы, выраженной неоднозначном понимании положений УПК РФ, за счет которых происходит регламентация процессуального статуса тех субъектов, которые выполняют проверку рассматриваемых сообщений.

Имеются данные о том, что трактовка указанных норм УПК РФ осуществляется с различием, в рамках отдельных регионов.

В ряде ситуаций, субъектами проверки и проведения следственных мероприятий, необходимых до того, как вопрос о возбуждении уголовного дела будет рассмотрен, не признаются сотрудники, представляющие оперативные подразделения, а также участковые[37].

Обоснованием данной практики служит осуществление буквального толкования тех положений, которые содержатся в ч. 1 ст. 144 УПК РФ. Такое толкование приводит к тому, что должностные лица, осуществляющие дознание, не признаются рассматриваемыми субъектами.

В качестве обоснования представленной позиции можно назвать неверное толкование уголовно-процессуальных законодательных положений. За счет наличия представленной практики происходит игнорирование положений, содержащихся в п. 7 ст. 5 УПК РФ. По сути, они указывают на то, что дознавателями являются должностные лица, представляющие органы дознания, наделенные полномочиями по осуществлению предварительного расследования, форма которого выражается в дознании. Такие субъекты наделяются и кругом иных полномочий, указание на которые содержится в УПК РФ. Представленное свидетельствует о том, что в ранее упомянутой статье термин «должностное лицо органа дознания» является излишним. Полная характеристика такого термина раскрывается в понятии «дознаватель».

Из указанного можно сделать вывод о том, что круг должностных лиц, представляющих органы дознания, относятся к субъектам, на которых возложена обязанность по проверке сообщений о преступлениях. С их стороны собирается доказательственная база, что свидетельствует о проведении ими следственных действий, необходимых для достижения таких результатов.

Представленное заключение имеет особую важность потому, что в существующей редакции УПК РФ отсутствуют запреты на осуществление следственных действий со стороны должностных лиц, представляющих орган дознания, при условии, что осуществление предварительного расследования является выражением предварительных следственных действий.

Важно учесть, что форма, в которой должно быть выполнено предварительное расследование, должна быть определена в ходе его проведения. То, что данные выводы являются верными, можно подтвердить за счет положений ст. 150 УПК РФ, где определены формы, в которых осуществляется предварительное расследование, представленного во второй стадии[38].

Представленный вывод был подтвержден и Конституционным Судом РФ, со стороны которого было указано, что п. 3 ч. 2 ст. 151 УПК РФ, используемых для определения подследственности, содержит в себе указания на те виды преступных деяний, расследование которых должны проводить лишь следователи ОВД РФ. Данные положения не подразумевают необходимости проведения доследственных мероприятий, связанных с проверкой сообщения о преступном деянии[39].

С учетом представленного можно сделать вывод о том, что круг должностных лиц, представляющих органы дознания, относятся к полноценным субъектам, которым вменена обязанность по проверке тех сообщений, в которых содержится информация о преступлении. Результатом такой проверки должно выступить решение, которым уголовное дело должно быть возбуждено или в таком возбуждении должно быть отказано.

Анализ практики осуществления прокурорского надзора указывает на то, что имеется круг пожеланий и требований, касающихся необходимости предоставления права на принятие решений, связанных с отказом в возбуждении уголовных дел, лишь следователям и дознавателям (исходя из того, как выполнена предварительная квалификация).

По этой причине особым значением отличается информационное письмо, поступившее со стороны Генеральной прокуратуры РФ, датированное 09.04.2015 г. № 69-12-2015 «О недостатках прокурорского надзора за исполнением требований уголовно-процессуального законодательства»[40].

Стоит сделать акцент на том, что информационные письма не относятся к числу законодательных актов, действующих на территории РФ. Это означает, что те рекомендации, которые в них содержатся, не могут быть признаны нормативными указаниями. Такие документы не имеют статуса источников законодательства, действующего в уголовно-процессуальной сфере.

В упомянутом информационном письме осуществляется рассмотрение спорного вопроса, по которому сделан вывод о возможности принятия процессуальных решений по факту проверки теми органами, которые, исходя из подследственности, должны были бы проводить работу по данному преступлению.

Помимо представленных ранее аргументов, мнение, содержащееся В ВКР, базируется на следующем.

В результате буквального толкования положений, содержащихся в УПК РФ, невозможно сделать вывод о том, что имеется зависимость между законностью принятых процессуальных решений и теми субъектами, которые их приняли.

Те выводы, которые были отражены в информационном письме, не базируются на положения УПК и УК РФ. Указание на то, что изучаемые сообщения, в силу ст. 151 УПК РФ, должны передаваться на основе подследственности, не может служить обязательством к тому, что процессуальное решение, принимаемое в результате проведения проверки, должно быть принято лишь со стороны органа, к которому преступное деяние относится с учетом подследственности[41].

Это означает, что ранее упомянутое информационное сообщение, направленное Генеральной прокуратурой РФ, может быть рассмотрено лишь как указание о том, что требования законности должны быть соблюдены со стороны квалифицированных субъектов, осуществляющих проверку сообщений о преступлениях.

При проведении анализа представленного выше письма, с учетом тех обобщений, которые ранее были представлены надзирающим ведомством, было установлено отсутствие системности в позиции, подготовленной по вопросу исследования.

В адрес прокуроров, действующих на территории субъектов РФ 29.10.2008 г. было адресовано информационное письмо Генеральной прокуратуры РФ № 36-12-2008 «О практике прокурорского надзора за исполнением уголовно-процессуального законодательства о подследственности при проверке сообщений о преступлениях»[42].

С учетом той смысловой нагрузки, которая имеется в названии и содержании данного письма, за его счет прокурорам намеревались разъяснить специальный вопрос о том, каким образом должны применяться положения уголовно-процессуальных законодательных актов, указывающих на подследственность, применяемую в процессе проверки сообщений, содержащих информацию о преступных деяниях.

Со стороны Генеральной прокуратуры РФ не были проведены действия, связанные с изменением, дополнением и уточнением тех официальных документов, которые использовались в работе прокуроров. По факту поступления упомянутого письма, тот круг равнозначных официальных документов, в которых не будет идти речь о его ошибочности, нельзя признавать таковыми, которые будут изменять, дополнять или отменять позицию, представленную в нем.

В обоих представленных выше информационных письмах указания на их взаимную отмену или изменение отсутствуют.

Название представленных информационных писем свидетельствует о том, что за счет каждого из них осуществляется обобщение разнообразных тем. Данные письма призваны разъяснить их, объединить практику, имеющуюся по таким вопросам и выделить недостатки, присущие прокурорскому надзору.

Нельзя не обратить внимания на то, что суть представленных документов, в некоторых положениях является противоречивой. В информационном письме № 36-12-2008, датированном 29.10.2008 г., со стороны Генеральной прокуратуры РФ сделан акцент на том, что признание со стороны прокуроров незаконности постановлений, на основании которых в возбуждении уголовного дела отказывается, является ошибочной практикой. Такая ошибочность обоснована тем, что вынесение представленного процессуального документа со стороны должностных лиц органов дознания допускается даже тогда, когда, исходя из подследственности, такие действия могут быть выполнены следователями ОВД.

С учетом аналогии, необходимо разрешить те противоречия правовых норм, которые возникаю в процессе регламентации уголовно-процессуальных отношений. Несомненно, представители властных полномочий могут применять в работе положения, изложенные в информационном письме № 36-12-2008, датированном 29.10.2008 г. Представленное письмо является специальным, что является основой его приоритета перед кругом иных разъяснений. В то же время, представленное предложение выступить подспорьем правоприменителей не сможет. Как результат, стоит сделать акцент на том, что в качестве единственного органа, полномочия которого позволяют осуществлять толкование правовых норм, необходимо рассматривать суд. Ранее было отмечено, что данный вопрос был рассмотрен со стороны Конституционного Суда РФ, который выразил собственную правовую позицию.

Изучая те заключения, которые представил Конституционный Суд РФ и те, которые содержатся в информационном письме № 69-12-2015, датированном 09.04.2015 г., находятся в явном противоречии.

Изложенное указывает на необходимость формирования единого мнения по данной теме. Для этого стоит взять за основу выше представленный анализ положений уголовно-процессуального законодательства, дополнив его теми практическими результатами, которые характерны ведомственному контролю и прокурорскому надзору.

[1] Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. Учебное пособие. 8-е изд. М.: КНОРУС, 2016. С. 197.

[2] Якубович Н.А. Участие адвоката по уголовному делу // Законность. 1963. № 11. С. 42- 45; Караев Д.С., Савгирова Н.М. Возбуждение и расследование уголовных дел. М., 1967. С. 28.

[3] Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Возбуждение уголовного дела. М., 1961. С. 136-143.

[4] Коряковцев В.В. и др. Уголовный процесс России. Общая часть: Учебник / Под ред. Лукашевича В.З. СПб. 2016. С. 185.

[5] Материал КУСП-74\1094\14 // Архив 74 отдела полиции Санкт-Петербурга.

[6] Белицкий В.Ю. Практика отказа в возбуждении уголовного дела за отсутствием события преступления: обозначение проблемы // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. 2018. № 1 (34). С. 9.

[7] Уголовное дело № 1-192\16 // Архив Тверского районного суда г. Москвы.

[8] Велиев А.Э. Отсутствие события или состава преступления как основание для отказа в возбуждении уголовного дела // Новая наука: Современное состояние и пути развития. 2016. № 8. С. 286.

[9] Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. М. 1965. С. 182.

[10] Курс уголовного процесса / А.А. Арутюнян, Л.В. Брусницын, О.Л. Васильев и др.; под ред. Л.В. Головко. М.: Статут, 2016. С. 326-327.

[11] Совместное информационное письмо Генеральной прокуратуры Российской Федерации и МВД России № 69-12/1/3610 от 18 апреля 2013 года «О причинах вынесения судами оправдательных приговоров по уголовным делам, расследованным подразделениями дознания территориальных органов МВД России» // СПС «КонсультантПлюс».

[12] Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: практическое пособие: в 2 ч. / В.А. Давыдов, В.В. Дорошков, Н.А. Колоколов и др.; под ред. В.М. Лебедева. 7-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2016. Ч. 1. С. 64-64.

[13] Соляхов Р. Освобождение от уголовной ответственности // Законность. 2010. № 12. С. 36-38.

[14] Блинников В.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. Ставрополь, 2014. С. 25-31.

[15] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 № 17 (ред. от 16.05.2017) «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» // Российская газета, № 147, 07.07.2010.

[16] Защита прав и интересов организаций и граждан: уголовно-правовой, уголовно-процессуальный и криминологический аспект (состояние, проблемы, пути совершенствования). Общее состояние и региональная специфика: монография / Е.Д. Ветошкина, Л.А. Воскобитова, Ю.Е. Петухов и др.; отв. ред. Л.А. Воскобитова. М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2015. С. 28.

[17] Методические рекомендации Генеральной прокуратуры РФ № 26-11-2014 от 09.09.2014 «По осуществлению прокурорского надзора за исполнением законов органами предварительного расследования при приеме, регистрации и рассмотрении сообщений о преступлениях, уголовное преследование по которым производится в частном порядке» // СПС «КонсультантПлюс».

[18] Постановление Конституционного Суда РФ от 18 октября 2011 г. № 23-П «По делу о проверке конституционности положений статей 144, 145 и 448 Уголовно-процессуального кодекса РФ и пункта 8 статьи 16 Закона РФ «О статусе судей в РФ» в связи с жалобой гражданина С.Л. Панченко» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2011. № 6. С. 42-50.

[19] Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. Учебное пособие. КНОРУС. М. 2016. С. 450.

[20] Тихомирова В.В. Применение аналогии закона и аналогии права в уголовном судопроизводстве России. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук М. 2012. С. 5; Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. СПб.: Питер, 2013. С. 7.

[21] Уголовный процесс. Учебник / Под ред. Гуценко К.Ф. М. 2015. С. 295.

[22] Саржанов В.Н. Отказ в возбуждении уголовного дела (по материалам подразделений дознания таможенных органов). Дисс. ... канд. юр. наук. М. 2004. С. 98-99.

[23] Определение Конституционного Суда РФ от 21.04.2011 N 583-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Волошина Виктора Григорьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[24] Костенко К.А. Отказ в возбуждении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования: правовые последствия // Уголовно-правовое регулирование: вопросы теории и практики Иркутск, 2014. С. 22.

[25] Постановление 23 Пленума Верховного Суда СССР от 04.03.1929 (ред. от 14.03.1963) «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям» // Сборник действующих постановлений пленумов верховных судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам. М., 2008.

[26] Божьев В.П. Уголовный процесс. Учебник. М., 2013. С. 384-387; Александров А.И. Уголовный процесс. Общая часть. Учебник: под ред. В.З. Лукашевича. СПб., 2015. С. 34; Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России: Уч. пособие. М., 2016. С. 197, 284.

[27] Велиев А.Э. Отказ в возбуждении уголовного дела в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого // Роль инноваций в трансформации современной науки. Сборник статей Международной научно-практической конференции. 2016. С. 166.

[28] Постановление суда от 16 марта 2016 года по жалобе Т. // Архив суда Центрального районного суда города Челябинска за 2016 год.

[29] Ефаров М.Х., Конов М.Д. Смерть подозреваемого, обвиняемого как основание отказа в возбуждении уголовного дела // Территория права Заочная научно-практическая конференция: сборник научных статей. 2015. С. 118.

[30] Определение Конституционного Суда РФ от 06.03.2013 N 354-О «По жалобе гражданки Тришкиной Татьяны Петровны на нарушение ее конституционных прав положениями пункта 4 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ, № 6, 2013.

[31] Шипунова О.В. Смерть лица, в действиях которого усматриваются признаки состава преступления, как основание отказа в возбуждении уголовного дела // Война и право: силовые структуры на службе Отечеству материалы всероссийской научно-практической конференции. Тюменский институт повышения квалификации сотрудников МВД России. 2017. С. 210.

[32] Тингаева Н.В. Реализация Государственной думой Российской Федерации конституционного полномочия по объявлению амнистии: проблемные вопросы и предлагаемые пути их разрешения // Судебная власть и уголовный процесс. 2013. № 2. С. 35-36.

[33] Воскобойник И.О., Гайдышева М.Г. Проблемы формирования доказательственной базы при проверке сообщений о преступлениях // Адвокатская практика. 2013. № 5. С. 61.

[34] Основные результаты прокурорской деятельности за январь - декабрь 2018 г. Официальный сайт Генеральной прокуратуры РФ [Электронный ресурс] Режим доступа: http://genproc.gov.ru/stat/data/1548464/ (дата обращения: 20.03.2019).

[35] Панкратов Д.Е. О сущности основания для отказа в возбуждении уголовного дела // Российский следователь. 2015. № 15. С. 43.

[36] Воскобойник И.О. Некоторые проблемы уголовно-процессуальной регламентации производства изъятий предметов и документов до возбуждения уголовного дела // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2015. № 2 (40). С. 48.

[37] Рытьков А.А., Воскобойник И.О. Проблемы принятия процессуального решения об отказе в возбуждении уголовного дела // Российская юстиция. 2016. № 4. С. 64.

[38] Велиев А.Э. Процессуальный порядок вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела // Научные преобразования в эпоху глобализации. Сборник статей Международной научно-практической конференции. 2016. С. 200.

[39] Определение Конституционного Суда РФ от 13.10.2009 N 1179-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина В.Н. Стурова на нарушение его конституционных прав пунктом 6 части второй статьи 37 и пунктом 3 части второй статьи 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[40] Информационное письмо Генеральной прокуратуры РФ от 9 апреля 2015 г. № 69-12-2015 «О недостатках прокурорского надзора за исполнением требований уголовно-процессуального законодательства» // СПС «КонсультантПлюс».

[41] Локтевич А.В. Процессуальный порядок отказа в возбуждении уголовного дела // Служа Закону - служу народу! Сборник тезисов и статей: Электронный ресурс (1 DVD диск) . составитель Васильев Д.В., ред. коллегия: Бирюков С.Ю., Черников И.Б., Шувалов Н.В.. 2018. С. 195.

[42] Информационное письмо Генеральной прокуратуры РФ от 29 октября 2008 г. № 36-12-2008 «О практике прокурорского надзора за исполнением уголовно-процессуального законодательства о подследственности при проверке сообщений о преступлениях» // СПС «КонсультантПлюс».