Жанр новеллы сказки и образ Золушки в литературе

September 26, 2020

2.1. Теоретико-методологические аспекты работы

Исследователи творчества О.Генри ищут точное определение жанра, в полной мере отражающее специфику его рассказов. Новелла-сказка, новелла-пародия, новелла-авантюра - это лишь небольшой перечень, уподобляемый ими для жанровой характеристики. Исследователи творчества О.Генри часто говорят о нем как о писателе-утешителе, "фальсификаторе действительности" 5. Стремление автора к счастливым финалам в рассказах, желание создать рукотворное чудо в развязке, счастливые случайности расценивались литературоведами советского периода, а также критико-реалистической школой в американской литературе как заблуждение и пример бегства писателя от действительности.

Сказка традиционно считается фольклорной формой, ориентированной на вымысел, она неразрывно связана с категориями "чудесного", "небывалого", "удивительного", которые особенно привлекали О.Генри. Кроме того, обращение к жанру сказки позволяет автору достичь общечеловеческого содержания, искать ответы на многие жизненные вопросы. Американскому новеллисту импонирует не столько развлекательная функция сказки, сколько стремление к чудесному, которое, с нашей точки зрения, демонстрирует присущий автору романтический взгляд на мир.

По мнению многих ученых, в рассказах О.Генри часто имеет место чудесное стечение обстоятельств. Именно на основании этого признака рассказы американского писателя называют новеллами-сказками. В Исследовании О.Н. Халуторных, посвященном волшебной сказке, отмечается: "Действия в сказочном мире невыполнимы при обычных способностях и обычном стечении обстоятельств, но реализуются вопреки им" 6. С одной стороны, О.Генри в полной мере пользуется этой формулой применительно к своим героям - обычным американцам, жителям Нью-йорка, в простых жизненных ситуациях, таким образом, делая возможным воплощение мечты и одновременно заставляя читателя поверить в мечту. При этом бесспорно ироничное отношение автора к обстоятельствам. Но, с другой стороны, чудо, в отличие от сказочного, не является невыполнимым или невозможным, это либо рукотворное чудо, либо удачное стечение обстоятельств, которое возможно в обычной жизни, в этом нет элементов волшебства и фантастики.

О.Генри достаточно часто обращается к жанру восточной сказки. Сравнение Нью-Йорка начала ХХ века, строящегося, быстро развивающегося, с древним и неспешным Багдадом превращает Нью-Йорк в город-легенду, завораживающий и загадочный.

Ж.Гофф отмечает, что с далеких времен для западного человека восток являлся средоточием чудесного, загадочного, волшебного 12. Очаровывающим и привлекательным казался Восток и для писателей-романтиков. О.Генри, вероятно, привлекает устойчивый ритм жизни Востока, приверженность его жителя к традициям, что еще не свойственно молодой американской нации, особое отношение к судьбе и ее превратностям, но самое главное - вера в чудесное, которая оказывается близка и американцам. И Нью-Йорк, и Багдад сближает социальная пестрота: богатство калифов-миллионеров сосуществует с городской нищетой. В восточной сказке всегда присутствовала не только установка на вымысел, но и определенные маркеры реальной действительности: вымышленные персонажи в восточной сказке действуют наряду с реальными калифами и падишахами. Не случайно О.Генри использует образ Гарун аль-Рашида. Автор явно иронизирует по поводу новых американских миллионеров, возомнивших себя "творцами" судеб, сопоставление с восточными правителями усиливает контраст.

И. Левидова в работе "О.Генри и его новелла" 15 пишет о пародийности как о характерной черте авторского повествования. Таким образом, перед нами не сказка, а только пародия на сказку. История новой "Золушки" вполне типична для американского общества. А.М. Зверев, цитируя Алексиса де Токвилля, говорит об Америке как о "стране чудес", а история американской литературы, с его точки зрения, - это постижение истинной ситуации в этой "стране чудес" 16. По сути, О.Генри рассказывает историю успеха, в которую верит любой американец, для американца эта история правдива, ведь именно "мечта об успехе" лежит в основе всей доктрины "американского образа жизни" 17. Но автор явно иронизирует по поводу "американской мечты" и образа жизни, и если в обычной сказке провозглашаются идеалы добра и справедливости, то новая Золушка разочаровывается в благотворительности со стороны своей благодетельницы и приходит к выводу, что единственной правдой жизни для той является ее капитал.

О.Генри использует привычную для сказки оппозицию "богач-бедняк". Но на американской почве это противопоставление обретает иное значение: сказочное богатство в 40 миллионов долларов становится абсолютной реалией времени, оно не удивляет так, как в сказках Востока. Настоящим чудом оказывается отказ Иды от покровительства Мэгги Браун и открывающихся жизненных перспектив. Автор использует традиционное для него парадоксальное переворачивание смыслов, таким образом обманывая читательское ожидание.

О.Генри нарушает привычный сказочный принцип компенсации обездоленного и открывает новую истину: не новые американские калифы-миллионеры владеют жизнью, а те люди, которые знают, его они хотят, и умеют получать удовольствие от простых вещей. Парадоксальный конец, тем не менее, оказывается счастливым: Золушка находит своего принца.

В сознании читателя сказка всегда связана с высокими эстетическими идеалами, торжеством добра, таким образом, несоответствие ситуации этим нормам осмеивается автором. Ирония направлена и на американский образ жизни, в основе которого лежит идея успеха, сопряженного с достижением богатства, ставшего для американцев нравственной категорией.

Автор использует структуру сказки, прибегает к сказовой манере повествования. Чаще всего функция введения сказочных элементов заключается в создании контраста между реальной жизнью и желаемой, представленной героями. Парадоксальность, заложенная автором, снимает дидактичность, это превращает сказку в новеллу.

2.2. Сказочный мотив о Золушке

Золушка (замарашка) – героиня широко известной европейской сказки, мотивы которой уходят корнями в далекое прошлое. Французский исследователь Сент Ив ставит началом сказок о Золушке примитивные обычаи и календарные культы (к примеру, маскарад и весеннюю обрядность).

Многие ученые сходятся о мнении, что образ Золушки популярен до сих пор и во все времена из-за беззащитности, безвинности и кротости девушки, которая безропотно переносит все упреки и гонения со стороны мачехи и ее дочерей. Девушка делает всю грязную работу по дому и не перечит старшим, несмотря на их к ней отношение. Она олицетворяет образ безропотной матери, беззаветной жены, покорной дочери, противопоставляющий жестоким отцам и мужьям только бесконечное повиновение. Образ этот был порожден средневековыми устоями, где преобладали церковное мировоззрение и патриархат в семье.

Образ Золушки полностью вписывается в учение церкви о смирении и почтении домовладык. Все награды, буквально свалившиеся на голову девушке (когда ее осыпают серебром и золотом на свадьбе с принцем), являются ничем иным как результатом долгого терпения и непрекращающегося труда.

Золушка часто появляется в работах эпохи Ренессанса и Реформации: «Каин — безбожный злодей — великий владыка на земле, а кроткий и богобоязненный Авель должен быть З. и во власти его» («Застольные речи Мартина Лютера»)[1].

Устных вариаций на тему предостаточно, они рассказывают о гонениях падчерицы и ее заслуженном счастье, а помощниками девушки при этом выступают либо фея-покровительница, либо животные, либо мертвая мать-заступница. Окончательный вариант повествования, с придворным балом, который дошел до нас сформировался в послефеодальный период.

В литературе данный образ приходит в период расцвета классицизма Франции 17 века через сказку Шарля Перро, где Золушка представляется дочерью дворянина с аристократическим воспитанием и утонченным вкусом.

В немецкой трактовке сказки братьев Гримм Золушка - трудолюбивая, работящая девушка, которая получает свою награду в итоге именно за любовь к труду и послушание.

Из детской литературы образ Золушки впоследствии переходит в серьезные произведения и встречается у В.Гюго в «Несчастных», Ч. Диккенса в «Нашем общем друге».

Вместе с обострением социальной борьбы к концу века образ Золушки опошляется и появляется в иронической и пародической трактовке в «Замечательном профиле» О.Генри.

[1] http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le4/le4-3521.htm